Лука Каримова - Запечатанный мир

Однажды лорд услышал разговор слуг: «Уж не небеса ли послали нашему господину леди Сусперию? Не знаю, заметили вы или нет, но по мне, так между ними столько общего. Один характер чего стоит. Оба молчаливые домоседы, а стоит заняться любимым делом – глаза так и горят».

От особняка Сусперия отправилась пешком по залитой солнцем улице.

«Везет Алистеру, ему, как преподавателю, разрешено телепортироваться сразу в университет, а всем студентам нужно идти пешком».

Столичный климат был очень комфортным: зимы не слишком холодные, к каким девушка привыкла в Пскове, а лето не изнуряло жарой.

Правда, не все модные тенденции Лилехейма пришлись Сусперии по вкусу, уже не говоря о строгих правилах этикета и требованиях к одежде. Проходив первый день в жестком корсете, оставившем на талии небольшие синяки, она не постеснялась задрать рубашку и предъявить их Алистеру.

В тот день удивление на лице лорда сменилось озадаченностью, и он велел Камиле сопроводить Сусперию в лучший бутик с нижним бельем, которое носили все уважающие себя аристократки. Но на этом они с Камилой не остановились, и девушка стала обладательницей университетской формы сшитой из качественного, приятного к телу материала, а также костюма для занятий по боевой магии. Но доктор Мэвис строго-настрого запретил Сусперии перенапрягаться и лично проинформировал преподавателя об ее проблемах со здоровьем. Девушке разрешили не слишком усердствовать на тренировках.

Многие однокурсницы завидовали Сусперии из-за расположения профессора Кросмана. Однако ни один слух о том, что она якобы спит с ним, не нашел подтверждения, и злословие слегка поутихло.

В глазах преподавателей Сусперия была прилежной студенткой, любознательной, зачастую молчаливой, но с всегда сделанным домашним заданием.

Ее самым большим желанием было не создавать Кросману проблем. Он приютил Сусперию – незнакомку из другого мира, потратил время на обучение, поручился перед ректором, и она не могла его подвести. Даже если по утрам хотелось спать вместо того, чтобы идти на очередную лекцию или практическое занятие, она вставала и делала все необходимое. Ей приходилось заниматься вдвойне, нагоняя однокурсников, постоянно сдавая разницу в предметах, чтобы не отставать. Оттого и нагрузки у девушки было больше, чем у других. Ей некогда было веселиться на студенческих вечеринках, прогуливаться в выходной день с подругами по магазинам. Нет, туда она ходила исключительно по острой необходимости и с Камилой, считая ее «новообретенной тетушкой».

В учебе ей по-прежнему помогал Алистер.

Первые месяцы они подолгу разговаривали и никак не могли наговориться. Лорду было интересно абсолютно все о мире новой знакомой, как и Сусперии о его. Но она редко затрагивала тему личных отношений, изредка обзывая мужа непозволительными для приличной леди эпитетами, к которым Алистер со временем привык.

В его глазах Сусперия не была похожа ни на одну девушку, женщину его мира. Эксцентричная, но не вульгарная, ее скромность граничила с прямолинейностью, а грубость с нежностью и заботой. Доброта – со строгостью и злопамятностью. К примеру, о муже и его сестре, о завистниках в университете она могла отозваться очень кровожадно, посвящала несколько минут досуга придумыванию пыток для них, чем вначале пугала Алистера, а затем забавляла. Но она никогда и никому не мстила, помнила – да, но не более. Колкости других студентов Сусперия игнорировала и одаривала их равнодушными взглядами, еще больше выводя тех из равновесия. Они злились на нее и однажды отомстили, похитив форму Сусперии и испортив ее, пока девушка принимала душ после тренировки.

В тот день в одном полотенце она вбежала в преподавательские апартаменты Кросмана. Гневно сверкнув глазами, девушка попросила у ошеломленного Алистера одежду и поскорее достать новую форму. Кросман выполнил ее просьбу без промедления.

Похитителей быстро обнаружили, но они успели испортить одежду, сделав из нее чучело с ужасной надписью. За нарушение их семьям выписали счета на круглую сумму, и нерадивые студенты понесли строгое наказание.

Позже их родители приходили в особняк лорда Кросмана, надеясь выпросить у него и его протеже прощение, но Алистер был непреклонен. Как он сказал своему другу-ректору: «В таких случаях Сусперия говорила – как ты хочешь, чтобы к тебе относились, так и ты относись к другим. Теперь эти родители и их дети будут в моем «черном списке»».