Ольга Коротаева - Ведьма в Стоунской академии. Сердце дракона

– Я не очаровывала парона Ро Кунда. То есть, если вы намекаете на магическое воздействие… – Не смогла сдержать счастливой улыбки и добавила: – А то, что он пал от моих женских чар, не моя вина. И не преступление.

Ректор со стоном опустился в кресло и потёр веки.

– Послушай, – страдальчески проговорил он, – Ро Кунд очень красивый молодой человек, и быть с пароном мечтает каждая девушка Стоунской академии, но Ари… – Глянул так сочувственно, что в груди шевельнулось сомнение. – Он же дракон!

– Знаю, – сухо ответила я. – Парон Ро Кунд прямой наследник Туманной долины, дракон высшего магического пламени и студент третьего курса Стоунской академии. Он признался мне, и я приняла его чувства! – Помахала рукой, показывая кольцо. – Что вы сделаете? Выгоните меня из академии за это?..

Гокфин скривился так, словно его тело внезапно пронзила боль.

– Ари, – вздохнул ректор, – ты не понимаешь. Даже будь парон хоть трижды богат и четырежды родовит, он дракон! Ро Кунд не просто признался тебе, он при всех назвал ведьму тикин и подарил кольцо.

Развела руками:

– Ну да! И всё это моя вина?

Ректор заскрежетал зубами, зло посмотрел на меня и, не сдержавшись, рявкнул:

– Да он предложение сделал! И ты приняла…

Я забыла, как дышать. Не в силах поверить в столь радужную возможность, счастливо рассмеялась: теперь я точно доберусь до того гада с зелёными глазами и жестоким сердцем!

– Плакать должна! – крикнул Гокфин. Вскочив, подбежал и, глядя в глаза, процедил: – Никто не позволит Ро Кунду жениться на ведьме, поняла? Но предложение не сможет отменить никто, кроме тебя…

– Вот и замечательно, – выдохнула я, ощущая, как излишек энергии втягивает апатит – мой резерв на тот случай, когда будет необходима подпитка.

Ректор схватил меня за плечи и встряхнул:

– Да тебя же убьют! Откажи ему…

В упор посмотрела в лицо высокого статного седовласого мужчины и прошипела:

– Ни за что!

Ректор невольно отшатнулся и уронил руки.

– Как ты можешь? Я был уверен, что ты до конца жизни возненавидишь тех, кто сделал, – прошептал едва слышно, – такое…

Я замерла, дыхание перехватило. Пристально вгляделась в ректора: не почудилось? Срывающимся голосом уточнила:

– Что вы сказали?

Он отвернулся чересчур уж резко, сложил руки за спиной, передёрнул плечами, будто сожалел о вырвавшихся словах.

– Сказал, что тебя убьют, если не откажешься.

Покачала головой: ну уж нет, я прекрасно уловила, что он прошептал! Не почудилось, не послышалось. Глаза наполнились слезами: впервые с момента чудовищного пожара кто-то хотя бы намекнул на виновность драконов! Не могла ни пошевелиться, ни говорить, только смотрела перед собой. И Гокфин тоже промолчал тогда? А ещё называл отца другом. Ненавижу.

Были свидетели! Городские сабы лишь отмахнулись. Даже отказались принять заявление в комитет по расследованию магических преступлений. Каждый, с кем я пыталась поговорить, стыдливо отводил взгляд. Никто не желал и слушать. Все боялись! Даже старались убедить, что мне показалось от шока. Более того, «показалось» всем свидетелям пожара. И это люди, с которыми я прожила на одной улице, которым доверяла всем сердцем! Каждый лично подписал бумагу о том, что огонь был совершенно обычным и длился не три минуты, как я доказывала, а три часа.

Ощутив, как нарастает обжигающая волна гнева, я сжала кулаки и так посмотрела на ректора, что он бы всё понял… если бы не стоял спиной. Боится встретиться взглядом? Боится вопросов? Лютой ненависти? Правильно боится. И этот человек посмел меня утешать! После трусливого замалчивания правды о смерти друга винит в том, что я ответила на предложение дракона? А чем сам лучше? Я страстно желала запустить в ректора чем-нибудь тяжёлым…

Вон тот кусок чёрного кальцита, которым ректор подпирал книги, уже был готов принять призыв и преобразовать мою ярость в ментальный удар. Этому меня никто не учил, но все знают, что проклятия реальны, а сейчас очень захотелось это проверить. Вдруг получится? Но… Магическое нападение на преподавателя карается неделей карцера. Мне необходима свобода! Особенно сейчас, когда появился шанс…

– И не нужно так громко пыхтеть, – миролюбиво произнёс Гокфин. Он повернулся, и в его руке тускло блеснула старая фотография. Ректор посмотрел на меня со смесью жалости и неприязни. – Вижу, что тебя не образумить… – Вздохнул: – Увы, любовь зла, а в юности она кажется единственным, что имеет значение. Постарайся хотя бы не доверять драконам слепо.