Марго Шум - Птаха и колдун

– Я занял нам место, – довольно улыбался Монила, раскладывая на небольшом прилавке всяческую деревянную утварь. Очень нравились Жиль его изделия, только вот сбывал он их почти даром, не ценил свой труд. Хотя, наверное, ему просто очень нужны были монеты. Да и кому они не нужны.

– Спасибо, Мон! Что бы я без тебя делала! – на румянец, что тут же вспыхнул на щеках парнишки, Жиль не обратила внимания. Она уже занималась тем, что снимала со спины плетеную торбу, полную малины. Корзина с крыжовником, ежевикой и яйцами уже покоилась на прилавке. Осталось только все красиво разложить, чтобы показать товар лицом.

Разместив товар со всем искусством, на которое только была способна, Жиль присела на раскладной стульчик и принялась проворно плести небольшие лукошки из берестяных полосок. В них она накладывала ягоды, это было ее собственным изобретением, которым Жиль очень гордилась.

Совсем скоро на рынке стало гораздо оживленнее. Жизнь в Райской долине просыпалась с рассветом, но и на покой жители отправлялись с наступлением темноты. Каждый тут знал свое место и трудился, не покладая рук.

– Почем малинка? – остановилась возле прилавка дородная женщина с маленькой девочкой на руках.

– Три медяка лукошко, – улыбнулась малышке Жиль и протянула несколько ягодок. – Попробуйте, какая она сладкая.

– Сладкая-то сладкая, а дорогая такая отчего? – недовольно проворчала женщина, но ягоды все съела и даже дочке не дала.

– Так и собирать ее нелегко, – без тени смущения отозвалась Жиль. К подобным речам она уже давно привыкла. И говорила правду. Каждый вечер, до темна, она собирала ягоды в огороде. Да и ухаживала за ними, как за малыми детьми. Потому и платили ей те богатым урожаем вот уже который год.

А ведь раньше было все совсем не так… Жиль вздохнула и отогнала грустные мысли.

– Так что, берете? – посмотрела на женщину.

Та еще поворчала, но взяла и лукошко малины, и лукошко ежевики. От крыжовника – гордости Жиль, отказалась.

Время шло, и ягод в корзинах Жиль оставалось все меньше. Немного огорчало то что у Монилы торговля сегодня совсем не шла, и парень сидел очень грустный.

– Есть еще крыжовник у тебя, красавица? – отвлек Жиль мужской голос от плетения лукошек, которых она решила заготовить впрок.

– Это все, что осталось, господин, – заглянула Жиль в корзину, где крыжовника осталось не больше двух лукошек.

– Сколько? – окинул ее скептическим взглядом господин в черном, и Жиль это почему-то очень не понравилось.

– Пять медяков лукошко.

– Сколько?! – брови того взлетели вверх.

– Пять медяков, господин, – ответила Жиль и гордо подбоченилась. Как народ умеет и любит сбивать цену, она знала не понаслышке, но и сама тоже была ни лыком шита. – Такого вы больше ни у кого не найдете.

И она знала, что говорила. Вкуснее ее крыжовника, крупного, ярко-зеленого, больше ни у кого в Райской долине не было.

– Уверена? – прищурился неприятный господин.

– Уверена, – кивнула Жиль.

– Тогда я возьму все, – снял он с пояса небольшой мешочек и спокойно ждал, пока Жиль бережно упаковывала ягоду. – А не хочешь ли ты заработать, девушка? – спросил вдруг, принимая у нее из рук товар.

– Кто ж не хочет, господин, – осторожно ответила Жиль, лелея надежду, что ничего неприличного он ей не предложит.

– Тогда приноси завтра полную корзину крыжовника во-о-он в тот замок, – указал он на самую дальнюю скалу, где был выстроен замок, который все называли логовом колдуна.

О замке в округе ходила дурная слава. Поговаривали, что живет там злой колдун и занимается он будто бы одними бесчинствами. Жиль всегда считала это только слухами, но сейчас испугалась не на шутку.

– Туда? – голос ее дрогнул, а взор невольно обратился к замку.

– Спросишь управляющего. Тебя проводят. Заплатят щедро, не сомневайся, – и ушел, не оглядываясь.

– Пойдешь? – раздался рядом испуганный голос Монилы.

– Не знаю, – пожала плечами Жиль, а сама все смотрела в черную спину, пока та окончательно не затерялась в толпе рыночных зевак.

Как только сбыла весь товар, Жиль засобиралась домой. Дел еще оставалось очень много, и на уроки опаздывать не хотелось.

– Мон, я пошла, – грустно и понимающе улыбнулась она другу детства. Тот так и не продал почти ничего, кроме пары мелких безделушек. И сидел как в воду опущенный. – Не расстраивайся – завтра день будет богаче, вот увидишь!

На базарной площади толпился народ. Опять устраивают бои. Ох и не любила Жиль эти мордобои! Вот какой в них толк? Разве что ставки… Но в этом она не разбиралась, да и не вникала. Наоборот, постаралась поскорее свернуть с площади в Торговый переулок, который тоже миновала практически бегом. С улицы Надежды Жиль свернула на улицу Возрождения. А там уже и до дома было рукой подать.