Almerto - Сказки Шахтонара

– Мы одинаковы во всем, так почему нам должно быть стыдно друг перед другом? Ведь ты меня тоже хочешь?

Смотрю на него удивленно, брат замер с вопросом в глазах. Пожимаю в ответ плечами и кидаюсь в воду. Я так устал за сегодня, что сил нет что-то делать. Расслабленно плыву на спине и, когда брат подплывает и улыбается, как сытый кот, улыбаюсь ему в ответ.

– Я испугался, что ты отвернешься от меня, братик. Ближе, чем ты, у меня никого нет. Прости за то, что сделал там, в лесу.

Киваю, и он, обняв мое тело, выносит меня из воды.

– Я отпустил всех слуг. Сегодня наша ночь.

– Ранти, какая ночь, я сейчас спать буду. Ты что такой ненасытный? У меня уже все болит.

Он смеется.

– Я взял кое-что для того, чтобы и ты был долгоиграющим.

Смотрю на него и думаю о том, что он сказал мне в купальне.

– Почему ты раньше не говорил, что любишь меня?

Он вновь пожимает плечами, играя мускулатурой.

– Ты никогда бы не подпустил меня к себе и отдалился бы. Сейчас я лишь поторопил события. Я не могу отпустить тебя, боясь за то, что кто-то причинит тебе боль. Пусть этим кем-то буду я. В Рании такая связь очень распространена, братик. И я не единственный, кто обращает на тебя внимание. Я сразу понял, что нас разделят. Анику и его охранник, Шая, ждут не дождутся получить тебя в свои сети. Им нужен щит. Постарайся там не отличаться, прошу. И пусть они грызут локти, чтобы не получить тебя легко. Связь с тобой для них противозаконна, и они не посмеют тебя соблазнить без твоего согласия участвовать в их пошлых играх. В Рании у Анику преподает брат. Но он женат, и не думаю, что он будет тебя к чему-то склонять. Он наоборот, более мягкий, чем его старший брат, – он нежно перебирает мои высохшие волосы и уходит, чтобы вновь появиться с подносом в руках.

Мы болтали долго обо всем, пока я, наконец, не понял, что меня уже напоили той самой гадостью. Я начал обращать внимание на голого брата – не привычно, как раньше, а заинтересованно. Его ягодицы приземлились буквально в нескольких сантиметрах около моих пальцев, и я, сам того не понимая, погладил их. Брат улыбнулся.

– Ну как? Стало в голове полегче? – разум и впрямь очистился.

– А это разрешенное питье?

Тот качнулся вперед и сказал хрипло:

– Да, если голова болит от похмелья, оно и помогает, но если пить его трезвому и с этим соком, то действует вот так. И, кстати, долго. Запрещенного ничего нет. Помнишь, я год назад со стояком мучился?

Киваю с улыбкой.

– Конечно, помню… ух… какие новые ощущения, – он облизывает мой член снизу вверх, и я тяну руку к его члену.

Возбуждение зашкаливает так, что чуть не трахаю его в горло. Он замирает и кончает мне в руку первым. Затем ложится лицом вниз на кровать, встает на колени и, опираясь локтями о подлокотник, требовательно просит:

– Вон мазь, войди в меня. И не бойся!!!

Я уже ничего не боюсь, мне хочется в него. И когда по чуть-чуть вхожу в него, кажется, время замирает вместе со мной. Толкаюсь в него и вхожу полностью, он охает и ерзает задом.

– Это не очень… Шах, двигайся же…

Послушно двигаю бедрами взад и вперед и, сжавшись, начинаю двигаться в нем более уверенно. Он мычит, стонет. Меня хватило надолго, и я устало падаю с него, оставив в нем свое семя. Он смеется хрипло и садится мне на грудь.

– Приласкай, – требовательно просит он вновь. С нарастающим возбуждением принимаю его член в горло, и он уже сам начинает двигаться по чуть-чуть, глубже входя в мою глотку. Сначала чуть не до рвоты, а потом я уже сам хотел во всю длину его члена, хоть слезы и текли по щекам, мешая мне видеть постоянно приближающийся лобок, покрытый светлыми кудрявыми волосами. Так мы и заснули под утро. Я брал его еще пару раз почти спящим, пока зелье не отпустило мое возбуждение и, успокоившись, тоже заснул прямо в нем.

– Мммм, Шах? – он зовет меня тихо. А я во сне до сих пор обладаю своим братом, его бедра двигаются в унисон моим толчкам в нем, и я внезапно выхожу из сна. Мой брат стонет в подушку, и я осознаю, что обладаю им по-настоящему. Он стонет мне:

– Не останавливайся, там слуги уже ходят по замку.

Это возбуждает больше, и я, накрывшись одеялом с головой, грубо начинаю вколачиваться в его тело. Кончаем вместе и смеемся оба тихо.

– Где моя одежда?

Он пожимает плечами и показывает на свой шкаф:

– Сам носи огромную одежду. Я утону в ней. Мне моя нужна.

За дверью я слышу, как отец вежливо что-то говорит слуге. И тотчас кидаюсь к шкафу брата. Плевать что, но я что-нибудь натяну на себя. Брат смеется все громче и громче, не в силах сдержаться, а я, с силой ударившись о дверь, вызываю у него еще больший взрыв хохота. Дверь открывается, и я смущенно смотрю на отца, я уже оделся и очень даже успешно.