Анна Змеевская - Некромант для рыжей шельмы

И уже явно беременной, что её ничуть не портило.

И влюбленно глазевшей то на Мэла – на её Мэла, – то на новенькое колечко. Людишки вместо браслетов носят помолвочные кольца, так ведь?

«Я должна убить её, – ответила Билли тогда, брезгливо вытягивая руки из чужой хватки. – Затем я должна убить твоего ублюдка. И вот потом взяться за тебя. Вот тогда, любовь моя , мы будем квиты».

Разумеется, ничего такого она делать не стала. Кровожадность и безумство темных магов сильно переоценивают. Да и брюхатая девчонка не виновата, что у одного мерзавца член в штанах не держится.

Билли почти дошла до портальной площади, когда сквозь мерный шепот дождя до неё донесся писк – довольно громкий и до того жалостный, что внутри всё сжалось. И нужно было иметь сердце размером с маковое зернышко, чтобы просто пойти дальше. Она замерла на месте, напряженно прислушиваясь. Как назло, зверек молчал почти минуту, прежде чем снова подать голос.

– Ага, вот ты где, – кивнула Билли сама себе и свернула налево, в темный проулок между двумя разномастными лавчонками. – Да чтоб тебя… Киса-киса-киса!..

«Киса» снова затихла: наверное, не стоило так голосить. Чертыхнувшись про себя, Билли зажгла зеленоватый огонек над раскрытой ладонью и принялась осматривать пространство между здоровыми мусорными ящиками.

Поиски неведомой зверушки так увлекли, что она не расслышала тяжелые шаги за спиной. Точнее, расслышала – но слишком поздно.

Она даже не почувствовала боли – удар по голове отозвался громким, натужным звоном в ушах и ощущением посыпавшихся из глаз искр.

Ой, кажется, искры и впрямь посыпались… Билли поприветствовала задницей дорожную брусчатку и тут же спешно зажмурилась, решив, что с её пустым резервом прикинуться ветошью – самый лучший вариант. Да и численный перевес смущал… немного. Она, конечно, любила приосаниться, мол, я десять лет занималась вольной борьбой… да только это было ещё десять лет назад! На факультете заклинательства стало как-то не до драчек. О нет! Её там больше учили спортивному фехтованию. А ещё этикету и – ф-фу! – игре на фортепиано. В боевой магии она бездарна чуть менее, чем полностью; на пару тройку хороших тёмных проклятий была горазда, но нынешних ошмётков резерва тут явно не хватит.

«Ну вот и что я, блин, должна делать?! – с ноткой отчаянья подумала Билли, стараясь не засмеяться в голос. – Сыграть “Пятый концерт Сориано”? Простите, я только сбегаю за оркестром! Один момент, туда и обратно!..»

Она оборвала поток истерично скачущих мыслей и мерно задышала на счёт. Ладно, впервой, что ли? Билли-шельма бывала и в худших передрягах, вывернется как-нибудь. Голова только немного кружится; но вроде обошлось без последствий типа проломленного черепа. Спасибо богиням, что дали Билли Фоули не просто умную, но ещё и феноменально крепкую башку.

Как сквозь пелену она слышала ругань Саймона и его дружков, решающих, что с ней делать и в какой последовательности. Оставлять в живых её не хотели, что не очень-то обрадовало. Она бы предпочла разойтись по-хорошему… Затем кто-то принялся шарить по её карманам, попутно лапая всё, до чего смог дотянуться. Билли едва не передернуло от омерзения, когда холодная грубая ладонь влезла под юбку и легла на голую кожу выше подвязки чулка.

– Понимаю Мэла, – хохотнул Саймон – похоже, это он её обыскивал. Билли также расслышала характерный звук выкидного ножа где-то над левым ухом. Значит, Саймон правша? Славненько. – Эта языкастая шлюха и впрямь премиленькая, когда молчит.

– А какой роскошный ротик! – радостно прогнусавил кто-то из дружков.

– И не говори, Джас. Мы просто обязаны его опробовать.

Нож плашмя лёг между ключицами, опасно щекоча кожу – кажется, мерзавец решил разрезать на ней рубашку.

Это он зря, конечно.

Билли открыла глаза и, нежно улыбнувшись ошалевшему от такого поворота Саймону, боднула того головой в лоб. Её собственной голове, и так ушибленной, это не понравилось; однако боль и головокружение было легко игнорировать на волне ярости, затопившей доверху.

А следом послышался хруст костей и истошный вопль. Визжал заправский бандюган высоко и жалобно, почище любой девчонки. Он мигом позабыл обо всех роскошных ротиках на свете и принялся баюкать своё изувеченное запястье.

– Ну что ж, – дрогнувшим от бешенства голосом выдохнула Билли, чуть пошатываясь на высоких каблуках, залихватски крутя в руке нож Саймона и злобно скалясь, – сейчас вы, с-суки, меня опробуете. Хор-рошенько опробуете!