Берта Свон - Запретная любовь

Медик внимательно посмотрела на пациента и брезгливо поджала губы:

– Забирайте его. На неделю хватит.

Его руки отвязали от подлокотников кресла, между ног убрали сдерживавший табурет, подхватили под руки и вывели из комнаты. Ритон задыхался от нахлынувшего на него желания. Он тихо постанывал, облизывал губы, умело двигал бедрами на ходу и готов был на все, лишь бы ему позволили кончить: прилично увеличившийся член и наполненные яйца отвлекали при ходьбе, мешая думать, удаляя из головы мысли и оставляя в теле лишь животную страсть.

Штаны на него так и не надели, передвигал он ноги с трудом, но не думал об этом. Желание сжигало изнутри и требовало разрядки.

Едва выйдя из комнаты и закрыв туда дверь, Нортон покопался в карманах, нашел там, при свете тускло горевшего настенного факела, колпачок на член и надел его на член Ритона. Колпачок сел, как вторая кожа, и невнимательному взгляду был практически незаметен. Теперь, при всем желании, кончить Ритон не сможет, пока не снимет его. А снять ему не позволят.

Мысли прервало нежное поглаживание по стволу. Нортон так и не убрал руку с члена и теперь, явно наслаждаясь ситуацией, ласкал головку и ствол. Ритон застонал, с трудом сдерживая крик.

– Ты хочешь меня, ранси? – довольно ухмыльнулся Нортон.

– Да, господин, – послушно прошептал Ритон, действительно в ту минуту желавший, чтобы его изнасиловали.

Его поставили раком, там же, возле комнаты медика, велели как можно шире расставить ноги. Мужские руки легли на упругие ягодицы, аккуратно раздвинули их. Ритон не был девственником. Год назад, едва он вступил в брачный возраст, Нарития приказала двоим стражникам с мощными членами разрабатывать его зад несколько раз в неделю, причем чаще всего делать это публично, чтобы он постепенно привыкал к унижениям. Ему тогда постоянно было больно и стыдно, огромные члены, входившие чаще всего без смазки, разрывали его изнутри, а сальные взгляды смотревших на изнасилования слуг заставляли сходить с ума от унижения. Но зато теперь боли практически не ощущалось. Член, немаленького размера, двигался в заду быстро и резко. Ритон ощущал его в себе каждой клеточкой тела. Задыхаясь от желания, он подмахивал бедрами, стонал, молил:

– Да, да, ох, пожалуйста, господин…

Он вел себя, как последняя шлюха, но совершенно не стыдился такого поведения: слишком сильно ему хотелось в данный момент получить хотя бы каплю наслаждения.

Нортон кончил быстро. Чужая сперма потекла по внутренней стороне бедер. Следом встал Арий. Он двигался долго и долго не кончал. Ему словно доставляло удовольствие раз за разом мучить свою жертву. Пальцы Ария то и дело небрежно поглаживали ягодицы Ритона, заводя того еще сильнее, спускались вниз, к яйцам, изредка чуть сжимали их. Волны наслаждения и боли раз за разом накатывали на Ритона, мешая мыслить здраво и заставляля униженно клянчить хоть немного удовлетворения. Когда, наконец, Арий разрядился, Ритону позволили надеть штаны.

– Можешь погулять по замку пару часиков, пока сиятельнейшая Анирана не позовет тебя, – с мерзкой ухмылкой сообщил Нортон.

Гулять? Без них? Но как…

Ритон растерянно смо трел на мужей, идущих прочь от него по коридору. Желание нарастало, мешало связно мыслить. Ритону хотелось удовлетворения. Но вокруг не было ни души.

Закусив губу, он снял штаны и, пока никого не было вокруг, начал тереться членом о шершавый камень стен, пытаясь хоть так удовлетворить сжигавшее его желание. Не помогло. Но когда на члене проступили капельки крови от стертой кожи, Ритон убрал его назад, в штаны, и, широко расставив ноги, чтобы не касаться бедрами возбужденных гениталий, направился прочь по коридору.

Замки дроу строились по одному плану, а потому Ритон без подсказок дошел до общей комнаты слуг-мужчин.

– Новенький? – лениво поинтересовался одетый в черное бугай, сидевший на табурете у закрытой двери.

– Да, господин, – низко поклонился Ритон, – третий муж сиятельнейшей Анираны.

– Ранси, значит, – ухмыльнулся бугай, привстал, приспустил штаны, снова сел на табурет. – Отсоси.

Ритон повиновался: встал на колени, взял член в руки, направил его в рот. Язык выполнял уже знакомые действия, лаская головку и ствол, губы делали посасывающие движения. Ритон чуть причмокивал от съедавшего его желания и нетерпения. Ему хотелось если не кончить (об этом он, сломленный, уже и не мечтал), то хотя бы получить немного наслаждения при дальнейшем половом акте.