Анастасия Сычёва - Час перед рассветом

Не дожидаясь окончания фразы, я развернулась к остальным. Мои глаза по-прежнему светились, и необходимость в дальнейших вопросах отпала. Оттилия отшатнулась назад, парни остались на местах, но смотрели на меня так, словно меня здесь не было.

— Отличная получается картина, — саркастически протянул Эр. — С нами вместе путешествовали Этари и перевертыш, а мы этого даже не заметили.

Я торопливо отыскала глазами Гарта. Он уже вернул себе человеческий облик и смотрел на остальных с вызовом, но сказать ничего не пытался.

Перевертыши были весьма немногочисленной расой, представителей которой можно было встретить в разных государствах, но всегда в горной местности. Называли их так, потому что они умели перекидываться в животных, чаще всего — в рептилий. Судя по зеленой коже и желтым глазам Гарта, он тоже принадлежал к их числу. Второй облик было очень удобно использовать в бою или на охоте, поскольку он был менее уязвим, чем человеческий. Эта раса жила всегда замкнуто, редко вступала в контакт с другими народами и никогда не пользовалась их любовью, поскольку перевертыши обладали иным складом ума, на который значительно влияла их звериная сущность. В некотором смысле этот народ был изгоем. Теперь можно было объяснить проворство и силу с виду такого хрупкого паренька, а также его необщительность и нежелание рассказывать о себе. А еще осторожное поведение и боязнь выдать себя. Помню, как в мой первый день в Госфорде Кейн на ужине толкнул его, а Гарт отвернулся и не двигался какое-то время. Его глаза во время эмоциональных моментов наверняка меняют цвет, как и мои, и он не хотел себя выдать…

Гарт тем временем демонстративно подошел ко мне и встал рядом, лицом к остальным. Фрост, Эр, Дирк, Кейн и Оттилия некоторое время мрачно смотрели на нас, а затем вернулись к трупам на поляне. С ними надо было что-то сделать, чтобы нас не обвинили в убийстве эльфийского аристократа.

— Не волнуйся, — тихо сказал Гарт. — Они не причинят тебе вред. Ты была готова пожертвовать сегодня свободой ради них, и они это знают.

— Хотелось бы, — так же тихо ответила я. — Ну а ты? Зачем ты себя разоблачил?

Он слабо улыбнулся.

— Ты — мой друг, и тебе была нужна помощь. Как же я мог тебя бросить?

Почувствовав, что в глазах защипало, я все же улыбнулась в ответ:

— Спасибо.

Остаток пути прошел в гробовом молчании. Нас с Гартом демонстративно не замечали и в разговоры не вступали. Наутро мы быстро перекусили, собрались и тронулись в путь. Но в тот момент я радовалась даже такой реакции. Не попытались прирезать во сне — и ладно.

Обдумав все самостоятельно, а потом тихо посовещавшись друг с другом, мы с Гартом решили все же вернуться в школу. Так же как и мне, ему очень не хотелось снова пускаться в странствия и пытаться начать где-то новую жизнь, и поэтому мы решили рискнуть.

Как только приехали, мастер вызвал всю компанию в свой кабинет. Мы подробно отчитались о своей поездке, рассказали обо всем случившемся. Но — что очень меня удивило — никто из ребят ни словом не обмолвился о вчерашней стычке с темными эльфами, словно ее и не было. Однако, несмотря на это, наш рассказ звучал очень сухо и безэмоционально, так что мастер все же заметил:

— Какие-то вы слишком мрачные для благополучного завершения истории.

— Но ведь архимагу удалось уйти, — возразил ему Фрост.

Грейсон удовлетворился этим ответом и отпустил нас. Но, когда я уже подошла к двери, он неожиданно велел:

— Эржебета, задержись.

Гарт на секунду обернулся, с тревогой посмотрел на меня. Я ободряюще ему улыбнулась, хотя понятия не имела, зачем понадобилась мастеру, и парень вышел вместе с остальными. Грейсон же поднялся из-за стола и подошел ко мне.

— Как ты? — спросил он с неожиданной заботой, а затем мягко коснулся ладонью моего лица.

Меня словно разом перенесло на три месяца назад, к тому вечеру в ратуше Госфорда. Вспомнился и поцелуй, и та нежность, с которой Грейсон тогда смотрел на меня. О Боги… Неужели он до сих пор не забыл о своем предложении?..

— Хорошо, — осторожно ответила я, ожидая его дальнейших действий. — Адриан Вереантерский помог мне.

— Да, и я не могу думать о том, что было бы, если бы я не заставил его дать мне слово, — резко сказал мастер, а затем гораздо мягче добавил: — Я беспокоился за тебя, Эржебета.

— Спасибо, мастер, — тихо поблагодарила я, тронутая его признанием. Но в то же время я прекрасно понимала: лучше, если бы этого разговора не было.