Сигита Ульская - Тёплые камни

Вечером, крепко обнявшись, они заснули. Анне было удивительно это новое чувство – засыпать рядом с любимым человеком, когда тела переплетаются, как будто становясь одним целым.

…Она проснулась в кромешной темноте. Поезд стоял. Рядом мирно спал Стив, положив голову ей на плечо. Анна осторожно высвободилась и выскользнула из кольца его рук. Наскоро оделась и вышла в коридор.

Она выглянула на улицу. Поезд остановился на маленькой станции у красивого вокзала с белыми колоннами. К ней повернулась дежурная, курившая на перроне, и сказала:

– Можете пройтись, будем стоять ещё двадцать минут.

Анна вышла, кутаясь в кофту, в карман которой зачем-то сунула камень из сумки.

Дежурная куда-то испарилась… Чужой маленький городок сверкал огоньками сквозь ели, росшие плотной стеной у края перрона. Громко скрежетали цикады. Большой фонарь над девушкой мигнул и вдруг погас, погрузив её в темноту. Анна подняла голову. В высоком небе мерцали, переливаясь, звёзды. Только цикады, Анна, ночные светила и космическая бездна…

Она снова почувствовала себя подвешенной в незнакомых мирах, наблюдающей за собой со стороны. Анна словно потерялась в пространстве. Где она? В прошлом? Будущем? Настоящем? Девушка чувствовала, что оказалась в невесомости и не знает, куда ей двигаться дальше. Сами собой закрылись глаза. Анна раскинула руки. Вдруг сквозь ресницы она увидела вокруг себя плотный лес. Как будто доисторический. Ветки деревьев сплелись над ней и почти не пропускали света, повсюду были корявые стволы и корни, покрытые влажным мхом. Густые можжевельники и резные папоротники стелились над землёй, скрытой большим слоем жухлой многолетней листвы… Огромные чёрные валуны. И оглушительная тишина. Словно картинка из страшной готической сказки…

Она не знала, сколько простояла так, десять минут или год, пока её не дернула за рукав подбежавшая раскрасневшаяся дежурная:

– Эй, дурёха! Я кричу, а вы не слышите. Сейчас поезд поедет.

Анна встрепенулась и побежала к открытым дверям вагона. И только заскочила, как поезд тронулся. Но ни ужаса, ни волнения девушка не испытала. Она пребывала в какой-то прострации. Зашла в их купе, села, глядя на всё отстранённо, как птица глядит на мир из глубокого дупла. Открыла бутылку с водой. От её шипения проснулся Стив.

– Эй, – начал он дёргать Анну, – эй, ты что? Ты пугаешь меня! Ты чего не спишь?

– Ой, прости, – Анна сбросила с себя оцепенение. – Наверно, я просто волнуюсь из-за встречи с твоей семьёй. Какие они?

– Какие? – Стив почесал затылок и потянулся. – Ну, разные. Мне сложно сказать. Это же моя семья. Они обычные.

– Как ты думаешь, я им понравлюсь?

– Конечно. Я думаю, да! – Стив подсел к ней и обнял.

Они снова легли, но больше не спали. Под самое утро Стив задремал, Анна же стала приводить себя в порядок.

К одиннадцати часам, когда приехали в пункт назначения, и девушка, и парень были собраны и, как только поезд остановился, первыми соскочили на перрон.

Их встречала Сильвия, старшая сестра Стива. Это была хрупкая экзальтированная женщина с чёрными крашеными волосами, ниспадавшими модной волной из-под широкополой красно-белой шляпы, за которой она прятала своё бледное лицо. У неё были выразительные серые глаза и тонкий благородный прямой нос, как у Стива. Одета она была в белый стильный костюм и алые босоножки. Её вид, её духи, маникюр – всё в Сильвии говорило о дороговизне. На её шее не хватало ценника с большим количеством нулей после крупного числа.

Сильвия улыбнулась Анне шедевром стоматологии и чмокнула два раза воздух рядом с её щеками.

Пока Стив закидывал вещи в багажник машины, Сильвия как бы ненароком спросила Анну:

– А что у тебя… э-э-э… с кожей? Это ожог?

– Нет, – стушевалась та. – Это от рождения. Витилиго. Незаразное.

– А-а-а, ну хорошо, славненько. Садись в машину сзади.

Анна была смущена и всю дорогу молчала. Разговаривали только Стив и его сестра. Сильвия рассказывала брату, что «маман вчера устроила слугам разнос». От слова «слуги» Анне стало плохо. Надо же, у них есть слуги! Что её ждёт? Она себе это даже представить не могла.

Спортивная машина Сильвии легко вкатилась на очередной пригорок, и перед ними открылось морское побережье. Внизу росли вековые сосны, и даже отсюда чувствовался их тягучий смолянистый запах. В самой гуще деревьев стоял белоснежный дом. Он напоминал океанический лайнер, пришвартовавшийся к берегу, сверкавший стальными рамами и большими окнами.