Екатерина Каблукова - Декан моего сердца

Я застонала и спрятала лицо в подушках. Боже, что я наделала… В маленьком городке, которым был Йоршад, сплетни расходятся со скоростью пожара. Остается надеяться, что в комнате было темно, а мужчина страдает провалами в памяти и забудет, как я выглядела.

– Мементо мори! – Белоснежный Черепушка, подарок давнего поклонника, стоявший на прикроватной тумбочке, заклацал челюстью, напоминая, что время идет. Поклонник был некромантом и просто чудаком. Поначалу, получив такой презент, я хранила его лишь для того, чтобы отвадить нежеланных ухажеров, рвущихся в комнату к одинокой адептке. Почему-то на них всех белоснежный оскал моего будильника производил неизгладимое впечатление. А уж когда Черепушка издавал свое «мементо мори», любовный пыл поклонников и вовсе пропадал.

Даже я сама сначала вздрагивала от этого клацанья, а потом привыкла.

– Ну еще чуточку! – попросила я, ныряя под одеяло.

– Мори! – припечатал Черепушка.

Тяжело вздохнув, я выкарабкалась из постели и поплелась в ванную. Черепушка был прав: не хватало еще в первый рабочий день опоздать на традиционное собрание преподавателей, проводимое ректором академии перед началом учебного года.

Зеркало, висевшее в ванной комнате напротив двери, отразило взлохмаченное существо с темными кругами под глазами и достаточно осоловевшим взглядом. М-да… Нечисть на кладбище и то выглядит лучше.

Пришлось вымыть голову и после включить контрастный душ. Из ванны я выбралась уже почти человеком, оставалось лишь высушить волосы и одеться во что-нибудь, подобающее преподавателю Йоршадской академии магии.

Если кто-то считает, что мне повезло с назначением, то вынуждена огорчить. Эта академия считается отнюдь не лучшим учебным заведением в нашей славной Ниневии – огромной империи, чьи колонии так обширны, что ее называют империей, где никогда не заходит солнце.

Поэтому расположенная на Севере, буквально затерянная среди темных скал и зеленых пустошей, академия негласно является пристанищем для неудачников, среди которых оказалась и я, Патриция… Патриция Флоу, так теперь меня зовут.

Я с тоской еще раз взглянула на себя в зеркало. Тщательно уложенные светлые волосы, огромные серые глаза, чуть вздернутый нос… Наверное, из-за носа Брайан меня бросил… или же из-за взбалмошного характера…

При мысли о своей несчастной судьбе на глазах выступили слезы, и мир вокруг слегка подрагивал. Впрочем, эти унылые блекло-желтые стены общежития для преподавателей и отвратительные салатовые занавески на окнах с трудом можно было назвать миром.

Я отдернула их, надеясь, что дневной свет сделает мое жилище более уютным, и скривилась. За окном шел дождь. Мелкая морось парила в воздухе, делая и без того унылый день совсем бесцветным. Зеленая трава и та поникла, а кое-где на газонах разливались лужи, напоминавшие болото.

– Это просто ужас… – протянула я, с тоской обводя взглядом двор кампуса.

Чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, я подошла к кофру, открыла его и начала перебирать наряды. Сейчас они казались кукольными. Последняя разработка столичных артефакторщиков: кофр уменьшал одежду, которая попадала внутрь. Благо инструкция утверждала, что это действует лишь на неодушевленные предметы.

Громкое мяуканье заставило вздрогнуть. Блоха выпрыгнула из кофра и поскакала по полу, на глазах разрастаясь в огромного рыжего кота, который показался мне подозрительно знакомым.

– Перчик! – воскликнула я, с ужасом понимая, что любимец тетушки Эмилии запрыгнул ко мне в вещи во время моих суматошных, а главное, тайных сборов.

На самом деле кота звали Персик из-за абрикосово-рыжего цвета шерсти, но я, пользуясь тем, что старушка была глуховата, всегда именовала это жирное рыжее существо именно Перчиком, искренне считая кота слишком избалованным и закормленным.

Год назад я даже предложила тете передать мне животное, чтобы я смогла воспитать его достойным членом нашей семьи, на что получила гордый отказ и очередную нотацию: «Дети-не-должны-совать-свой-нос-если-их-не-просят!» После этого тетя всегда прятала от меня кота, словно я предложила сделать из него шашлык. И вот теперь эта наглая тварь орала у меня в спальне.

Несколько секунд я стояла, соображая, почему Перчик, тьфу ты, Персик, уменьшился. Потом с подозрением посмотрела на кофр. Так и есть! На боку моего саквояжа красовалась метка: «Экспериментальная модель, в случае неполадок пишите жалобу в государственную инспекцию по контролю за артефактами». Жалоба в мои планы тоже не входила.