Екатерина Романова - Искра. Тайна крови

С этими словами забралась в волар и плюхнулась грязным платьем на диванчик из свежевыделанной кожи. Желудок вместе с легкими остался на утесе, когда мы поднялись в воздух. Только когда следившее за нами взглядом Великородие по размеру не превосходило крошкоеда (которого так и хотелось раздавить), желудок и легкие нас догнали.

– Вашу ладонь, фета.

Привычно приложила ладонь к планшету и незнакомый тощий мужик, чем-то напоминавший богомола, только не зеленого, а светло-коричневого, получил обо мне полные данные. При рождении все жители дистрикта попадают в единую базу, где собирается абсолютно вся информация о человеке. Сейчас этот самец богомола может посмотреть и на мой последний визит к гинекологу, и на школьный аттестат, и даже на фотографии с выпускного в университете. Особенно последнее меня пугает!

– Куда летим?

– Домой.

Уточнять смысла нет. В бортовом компьютере помощника Великогада уже высветилась точка назначения: тринадцатый квартал, четвертый квадрат, седьмой этаж, дом номер три.

– Пристегнитесь, мы перейдем на сверхзвуковую скорость.

– Ага, как бы не та-а-а…

«Так» растянулось, кажется, в вечность! Меня вжало в сиденье с такой силой, что ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни даже моргнуть не получалось, а щеки расползлись в стороны. Только спустя несколько секунд, когда худые пальцы пилота пробежались по сияющим квадратикам на сенсорной панели, вернулась способность к жизнедеятельности.

– Должен предупредить, чтобы вы не распространялись о произошедшем.

– Вот ведь незадача! А я только хотела позвонить Аландри Деморти и всем разболтать, что плюнула в лицо Харви Венероликому, назвав его Ползучим Великородием. Это же Харви был? Или все же Кайл? Или…

– Достаточно, фета, – холодно прервал мужчина. – У вас, кажется, брат и сестра.

Я заткнулась. Непрозрачный намек достиг цели. Отвернулась и принялась разглядывать пейзаж, если картину за окном можно так назвать. Скорее что-то из авангардизма. Мне нечасто вообще-то доводилось летать на воларах. Только в детстве, когда мама еще была жива, а отец нас не бросил. Мы все вместе летали в парк аттракционов и за покупками в главный гипермаркет, что в башне Аклуа Плейз, там, куда Харви, чтоб ему песка в трусы, приказал мне завтра прийти. Ведь именно в Аклуа Плейз заседают Хартманы.

Неоновые огни за окном смазались в бело-красно-зеленые полоски, мельтешащие словно вспышки фейерверков. Будто разноцветные блестки засыпали в миксер и нажали на максимальную скорость перемешивания. Огни играют, водят хороводы, обтекают волар ласковыми волнами и уносятся прочь.

Представить невозможно, что повелители каждый день летают на воларах по собственной выделенной линии и наслаждаются таким видом! Это несправедливо!

У-у, Ползучее Великородие! Ненавижу!

– Я поняла, – сказала севшим голосом после долгого молчания. – Не распространяться. Не переживайте. Пустышке все равно никто не поверит.

– Сейчас не те времена, фета. К тому же, журналисты могли вас заметить, когда вы пытались убежать от фетроя.

– Журналисты?

– Они найдут его даже за куполом. Никаких интервью, никаких комментариев. Мне бы не хотелось лишний раз напоминать, что стоит на кону.

Не хотелось бы, а все равно напоминает. Брат и сестра все еще несовершеннолетние и меня могут лишить права на опеку. Сволочи! Мерзкие пустынные мертвоеды, вот они кто!

Светло серые, почти ледяного цвета глаза водителя внимательно следили за пространством, хотя на такой высоте, особенно с автопилотом, можно было закинуть ноги на приборную панель и наслаждаться полетом. Точнее, чем-то смазанным там, за окном. А ведь скорость совсем не чувствуется. Мы будто замерли на месте!

И что-то подсказывало, пилот вовсе не пилот…

– Не переживайте. Крест на могилке и то больше расскажет!

Мужик глянул на меня как на ненормальную. Но, как дипломированный историк, я знала, что несколько тысячелетий назад людей не кремировали. Их закапывали в землю, ставили крест, с именем и датами жизни, огораживали это место заборчиком. Это чтобы было куда прийти, поговорить, поплакать и перекусить в особые дни. Что-то подобное для особо богатых практиковалось и триста лет назад, на окраине дистрикта. Потом случилось массовое «восстание». Просто в один из дней родственники обнаружили вскрытые могилы, и началась такая паника, что Хартманы, правившие в то время, издали декрет о кремации. С тех пор скончался – получи от дистрикта индивидуальную жилую площадь размером двадцать на двадцать сантиметров из пластика или, если ты побогаче, металла либо даже дерева. Хочешь – развей прах над обрывом памяти, хочешь – храни дома, дело твое. У меня так и не поднялась рука развеять все, что осталось в память от мамы.