Оксана Абрамкина - Сплетение чар и крови

– Серьезно? – спросила Пенелопа, закатив глаза. – Ты хочешь новых проблем? Забыла, что было в прошлый раз?

Вот поэтому я и молчала – не хотела вспоминать, как Бекка не умела себя контролировать. Хорошо, что те парни выжили! И хорошо, что уже тогда мы были знакомы с Тадао. Он помог нам быстро скрыться. Мы с сестрами договорились стараться контролировать свои силы и инстинкты, и не искать проблем на свою пятую точку. Но видимо у Бекки душа так и требовала приключений. Усидеть на месте она не могла. А проблемы будто так и следовали по пятам за этой девчонкой! И вои животные инстинкты из нас троих ей было усмирить тяжелее всего.

– Значит тебе жизнь, а нам? – воскликнула Бекка. Я продолжала не вмешиваться. Переубедить Пенелопу было сложно, а вот довести разговор до скандала – легко. Нам не стоило ссориться в первый же день на новом месте. Надеюсь, Бекка сама это поймет и сможет усмирить свой гнев.

– Вы сможете наслаждаться жизнью в хорошем городе, – спокойно заметила Пен, хоть ее темные глаза уже загорелись огнем. Больше всего она не любила, когда ей кто-либо перечил. И в случае с особями мужского пола, она могла им внушить все что угодно! А с нами такой трюк не пройдет. – Но не выделяться. Если что – пускай все думают, что вы обучаетесь дистанционно.

– Опять, – закатила глаза Бекка. Я уже приготовилась к новому выпаду с ее стороны, но сестра убежала смотреть ванную комнату. В этом помещении она могла проводить большую часть своей жизни! Я надеялась, что она смогла прочесть по моему лицу посыл: «Не начинай в первый день!».

Пенелопа развернулась ко мне, и я перестала созерцать вид из кухонного окна.

– Ты с ней согласна, – констатировала она факт. С недовольным видом она вновь перекинула свои блестящие локоны за спину.

– Я согласна и с тобой, – сразу решила уточнить я. – Нам нельзя выделяться. И да – я прекрасно помню, что стало с нашей мамой. Орден Вознесения не оставит таких как мы в покое. Они не забудут о нашем существовании. Нам чудом удалось избежать их казни в детстве.

– Вот и хорошо, не хочу больше возвращаться к этому разговору, – вздохнула Пен. Она как всегда великолепно смотрелась в строгом брючном костюме, который по цвету гармонировал с ее роскошными блестящими волосами. Но в ее глазах я успела заметить промелькнувшую усталость. Мы все устали от такой жизни, но именно Пен всегда удавалось скрывать это лучше других. Ведь именно она из нас троих старалась лучше всех. Порой мне становилось стыдно за нас с Беккой. Нам бы выдержку и самообладание Пенелопы.

На ее плечи легла роль старшей сестры и опекуна. Я бы не хотела поменяться с ней местами. Эта ответственность накладывала свой отпечаток на Пенелопе. Который с каждым годом был все заметнее для меня. Даже Бекка это понимала, хоть и старалась из нас троих оставаться самой беззаботной и веселой. Кто-то же должен разряжать обстановку. Но когда-нибудь и от ее беззаботности не останется и следа. Когда-нибудь такая долгая жизнь сделает свое дело – мы устанем от нее. Мы устанем прятаться. Устанем ждать нападения и притворяться перед людьми. И что будет тогда?

– Ладно, я ухожу по делам, – донёсся до меня голос Пен, которая уже направилась на выход, цокая по полу своими шпильками.

– Но мы же только въехали в квартиру, какие дела? – удивилась я, следуя за ней следом.

– Мне нужно в парочку мест по поводу работы.

– Работы? Уже? Когда ты успела?

– Забыла? На дворе век технологий, учись пользоваться интернетом!

Больше она ничего не стала объяснять, скрывшись в коридоре. Вскоре раздался звук закрывающейся входной двери. Я замерла на полпути до коридора. Ох, эта Пен! Мы в городе всего-ничего, а она уже идёт на собеседования. Ни дня не может посидеть на месте. Лишь бы никто ничего не заподозрил о нашей сущности. Всегда думает только о нас. Но не о себе. Будто это ее долг. Будто у нее одна лишь цель в жизни – забота о нас, не дать нам вляпнуть в неприятность… не дать умереть от рук ордена.

Я вернулась в коридор, взяла свою сумку-торбу и пошла в спальню. Я сразу решила, что займу самую маленькую по габаритам комнату. С Беккой я не собиралась вступать в войну за комнату, а Пен не хотела лишать лишнего личного пространства. Но даже самая маленькая комната в таунхаусе оказалась для меня просторной. Огромная двухспальная кровать с балдахином так и манила к себе. Рядом стоял пуфик, на который я и кинула сумку. Вещей со мной почти никаких не было. Мы все всегда покупали новое. Только мой увесистый альбом путешествовал со мной из страны в страну уже несколько десятилетий. И он действительно был очень тяжелым!