Ин Лито - Видящая

В этой огромной комнате господствовал полумрак, потому как ни один осветительный прибор не работал. Со стороны улицы мокрые ветви хлестали окно, расползаясь по стеклу, как щупальца огромного осьминога. Мел хотела бы подойти и зашторить окна занавесками из плотной материи цвета бамбука, висевшие по обеим сторонам от окон.

Пока хозяин покоев молчал и давал ей время осмотреться, она не преминула воспользоваться этой возможностью. Кабинет был в сдержанном классическом стиле, без какой-либо вычурности, его отличала от других помещений строгость геометрических линий. Дерево и кожа – так кратко можно было обозначить это пространство. Мел не обнаружила здесь ни компьютера, ни факса с принтером. На огромном столе из дуба, подчеркивающем статус хозяина, скромно, на краю примостился дисковый телефон, больше похожий на антиквариат, которым никто не пользуется.

Хозяин расположился в дальнем углу в удобном кожаном кресле, а на его ногах покоилась открытая книга. Мел уловила вкусный запах табака, подобного которому она никогда не чувствовала. Кресло, в котором он расположился, выглядело очень уютно. « В нем, наверное, было не только удобно работать, но и вздремнуть часок-другой, в перерывах между делами», – пытаясь отвлечься, подумала Мелинда.

Пока его гостья разглядывала обстановку, он неотрывно смотрел на нее. По его лицу нельзя было догадаться, о чем он думает. Когда же, наконец, Мел посмотрела на него, он не спеша отложил книгу на секретер и указал взглядом на ближний угол, в котором располагался небольшой коричневый кожаный диванчик:

– Присаживайся. – Он, словно хищник, наблюдал за каждым ее неловким движением, как будто изучая все повадки добычи, прежде чем напасть.

Девушка послушно села, сложив руки на коленях, и выжидающе посмотрела на него. Создавалось впечатление, что он испытывает ее на прочность, и она готова была принять вызов. Мел изогнула брови дугой:

– Вы хотели меня видеть. – Она как бы подсказала ему причину своего прихода, будто он мог забыть.

– Совершенно верно. Я хотел поговорить о твоей новой жизни и твоем будущем… Здесь. С нами, – он выжидающе смотрел ей в глаза.

– Радует, что хотя бы сейчас вас начало волновать мое будущее. Это приятно.

Мел пыталась сказать это, как можно серьезней, чтобы завуалировать иронию, сокрытую в ее словах.

– Почему ты в таком виде? Тебе не предоставили новой одежды?

Он был до омерзения спокойным, а в глазах отсутствовали эмоции, как у робота. Мелинде так и хотелось подойти и встряхнуть его. Он был в черном строгом костюме, с расслабленным галстуком цвета бордо. И тут до нее дошло, почему платье, висевшее у нее в комнате, было черного цвета. Вся семья носила траур, ну кроме Кайлы, разумеется: старушка переживала все это по-своему, пряча свою горечь глубоко внутри.

– Я решила, что в этом мне будет комфортнее, только и всего. Не думала, что этим расстрою вас, – она виновато уставилась на него, ненавидя себя за высказываемую против воли этому человеку учтивость.

«Значит, он бросил ее на добрых шестнадцать лет, ни звоночка, ни письма, и теперь она должна пресмыкаться перед ним? Ну, уж нет! Это его стоит корить за отсутствие родительских инстинктов по отношению к ней», – ее взгляд стал жестче, а спина выпрямилась и напряглась. Говорить все это она, конечно, ему не собиралась, но и прогибаться точно не будет. Заметив перемену в дочери, он решил перейти к сути:

– Теперь это твой дом, и совсем скоро ты здесь освоишься. Можешь осматриваться еще месяц, но потом ты приступишь к учебе в колледже, а также к занятиям на дому. Нужно будет нагнать то, что упустила за эти годы. У нас здесь заведены свои порядки, как и в том месте, где ты пребывала до этого. Тебе обо всем расскажет Фрэнк.

Он отвел глаза, как будто не желал теперь смотреть на нее, и сначала это даже походило на осознание чувства вины. Но нет, на его лице читалась все та же непреклонность. Мелинда, конечно, не ожидала, что придет сюда и услышит о том, как он сожалеет о потерянном времени, проведенном в разлуке, как хочет все наверстать и как любит ее, но и такой сухости она не ожидала, будто они были на деловых переговорах.

– Прошу тебя приложить все усилия в учебе. Тебе придется нелегко, надеюсь, ты справишься и оправдаешь мои ожидания. – Эдвард был настолько спокоен, будто каждый день в его жизни объявляется давно утерянная дочь, и он каждой из них давал наставления. Не человек, а бесчувственный камень, и такой же твердый. И никаких тебе объяснений или хотя бы красивого вранья. Все просто.