Анна Бруша: Некрасавица и чудовище. Битва за любовь

– Принцесса! Тоже мне – принцесса. Корона-то на голове не удержалась!

Всю дорогу он гадко хихикал.

Как я и подозревала, мы вошли в подземную темницу. Она была наполнена монотонным металлическим гулом и скрежетом. Карлик скривился, поджал губы и принялся бормотать проклятия «мерзким светлым девицам».

Мы спустились еще на несколько ярусов.

– Клеа!

Я бросилась к железной клетке.

Принцесса, в одной тонкой длинной рубашке, водила по решетке закованными в кандалы руками. Когда железо встречалось с железом, получался скрежещущий звук. Она похудела. От детской округлости щек не осталось и следа. Глаза стали казаться еще больше.

Сначала Клеа не узнала меня, прищурилась и посмотрела с подозрением, но потом удивленно выдохнула:

– Магда!

– Быстро освободи принцессу! – приказала я карлику, хотя тот и так уже гремел ключами.

Решетка отворилась с противным скрипом.

– Идем, Клеа, – не дала я подруге опомниться, – тебе не помешает ванна.

А сама лихорадочно соображала. Неужели принц Гис думает, что мои слова могут как-то повлиять на Клеа после того, как он посадил свою «невесту» в холодную темницу, заковав в кандалы? Что я могу ей сказать?

Пока в сопровождении карлика мы поднимались к покоям Клеа, она не проронила ни слова. Но я чувствовала ее испытующий взгляд. От внимания принцессы не укрылась ни одна деталь: шитье на моем платье, серьги и кольцо – подарки Морана, шелковая лента в моих волосах. Губы ее сжимались все плотнее. Да, мой облик не соответствовал представлению об униженной и угнетенной пленнице, в отличие от самой принцессы, с которой недавно сняли кандалы.

Она молчала и пока живые мертвецы наполняли медную ванну в ее покоях.

Когда мы остались одни, Клеа резко сдернула рубашку и погрузилась в ароматную, обжигающе-горячую воду. Она остервенело терла кожу мочалкой, не заботясь о том, что пена и брызги выплескиваются на пол.

Кажется, сейчас будет взрыв.

– Магда, – сказала принцесса. Глаза ее метали молнии.

– Да, Клеа, я не умерла, – произнесла как можно смиреннее.

– Вижу. Ты стала шлюхой темного, – презрительно заметила принцесса. – И что? Тебя подослали, чтобы продемонстрировать, как это прекрасно?

Она была зла, растерянна. За язвительностью скрывалось отчаяние.

– Ты выглядишь довольной жизнью. Тебе нравится ублажать этого монстра? Хотя вы подходите друг другу – некрасавица и чудовище. Лучше и быть не может.

Слова лились из Клеа грязным потоком, не прекращающимся ни на секунду. Я опустилась на край кресла и не перебивала ее, давая выговориться.

– Тебе не тошно от самой себя, Магда? Предать свет и все, что он олицетворяет. Ты даже не пыталась бороться, да. Мой отец…

Молча поднявшись, я подошла к ванне. Пока принцесса не успела ничего сообразить, положила руку ей на макушку и с силой надавила. Не ожидая такого, Клеа ушла под воду. Я держала крепко, моя хватка не посрамила бы и злобного духа, который недавно старался утопить меня. Я не злилась на принцессу. Разум был пугающе холоден и спокоен.

Клеа забилась, бестолково заколотила руками, но скользкая ванна не позволяла вывернуться. Мой подол быстро промок от выливающейся воды.

Решив, что этого достаточно, я наконец отпустила принцессу, и она вынырнула, хватая ртом воздух, отплевываясь и фыркая. Естественно, ей сразу стало не до слов. Я же почувствовала себя настоящей темной ведьмой, которая мучает хорошенькую светлую принцессу.

– Видишь, Клеа, в желании жить нет ничего плохого. – Она открыла и закрыла рот. Поток оскорблений прервался. – И все, что мы можем сделать сейчас, это выжить, – отрезала я.

– Как ты посмела… – Зубы принцессы стучали.

– Клеа, очнись, игры кончились. Принц Гис вспыльчивый, непредсказуемый некромант. Если ты умрешь, то просто пополнишь его коллекцию живых мертвецов. Навечно. Он назначил свадьбу через два месяца. Это большой срок. Возможно, твой отец возьмет штурмом этот замок и освободит тебя. Нужно продержаться и выиграть немного времени.

Естественно, я не имела ни малейшего представления о планах правителя. Может, по Клеа уже сгорели поминальные свечи в обителях Светлейшей и, погоревав, ее отец занялся более важными государственными делами.

По выражению лица принцессы я пыталась понять, какие мысли бродят в ее голове.

– Принц Гис больше не ведет переговоры о твоем обмене. Он решил оставить тебя в темных землях. Себе. И пока, как я понимаю, вел себя с тобой благородно.