Екатерина Флат - Культ смерти избранных

Отделаться от Андрея не удалось, хотя я прямым текстом сказала, что хочу побыть одна. Проводив меня домой, он заявил, что останется со мной ночевать.

– Пока я не удостоверюсь, что ничего тебе не грозит, одной тебе быть нельзя.

– Единственное, что мне сейчас грозит, это нервный срыв из-за вашей осточертевшей опеки! – не выдержала я.

– Малыш, не трать зря слова, я все равно не уйду, – нагло заявил Андрей, сев на диван в зале и вытянув ноги. – Так что прекрати ворчать, садись рядышком, поболтаем перед сном.

– Нет уж, я спать пойду. Надоели мне эти односторонние разговоры. Что бы я ни говорила, меня все равно никто не слушает.

– Я слушаю, – возразил он с улыбкой.

– Угу, оно и видно, – буркнула я, выходя из зала.

Принесла Андрею одеяло и подушку. Пусть ютится себе на диване, раз уж так приспичило оставаться. Андрей между тем включил телевизор и смотрел воскресные новости. Предложил составить ему компанию, но меня не привлекали ни новости, ни его тираничное общество. Я пошла умываться перед сном.

Уже по пути из ванной тормознула в дверях зала. Даже не знаю, что именно меня привлекло. Будто бы какое-то наитие заставило прислушаться.

– Находка стала настоящей сенсацией! – вещал диктор за кадром.

На экране тут же возник высокий бородатый мужчина лет сорока. На его добром лице сияла искренняя улыбка счастья, а в руках он держал череп в натуральную величину, сделанный из некоего черного камня, вроде бы из гематита. Отвечал на вопросы корреспондента по поводу своей находки. Оказалось, что он археолог, и во время раскопок некоего древнего кургана и был обнаружен этот гематитовый череп. Поахали по поводу изумительной обработки, необычной и даже невозможной для того времени.

Я села на диван и увлеченно смотрела репортаж. Вот только Андрей расценил мое соседство по-своему. Нагло приобнял с явным расчетом на продолжение.

А на экране улыбающийся бородатый дядечка-археолог передавал гематитовый череп в руки другому человеку. Пусть Шариб был в строгом черном костюме да и отличительный знак на лбу отсутствовал, но Владыку Огненного Братства я узнала мгновенно. Вот только обомлела от неожиданности. А он между тем с улыбкой взял череп и знакомым голосом пообещал, что сам проследит за исследованиями. И на экране вновь возник диктор, а следом и реклама.

– Ты видел?! – изобличительно завопила я, вскочив с дивана за мгновение до того, как Андрей бы меня поцеловал.

– Видел что? – с досадой поинтересовался он. – Я вообще-то на тебя смотрел, а не в телевизор.

– Шариб! Собственной персоной! Ему этот череп отдали!

– Шариб? – усомнился Андрей. – Карин, да не может быть. Тебе, наверное, просто показалось.

– Не показалось, я уверена, – схватив пульт, я принялась переключать каналы, но больше нигде новости не показывали.

Андрею это, похоже, надоело, пульт он у меня забрал.

– Слушай, даже если там и вправду был Шариб, теперь тебя это не должно волновать.

– Ну да, действительно, кто я такая, чтобы меня это волновало, – насупилась я.

– Только без обид, хорошо? – Андрей даже не думал меня переубеждать.

– Боюсь, мои обиды тоже мало кого волнуют, – мрачно ответила я. – Ладно, я спать.

Не дожидаясь его ответа, я ушла в свою комнату и заперла за собой дверь.

– Невесело быть обычным человеком? – поинтересовался восседающий на системном блоке Прядущий.

– Да как-то не очень, – я вздохнула. – Хотя в чем разница? Андрей и раньше меня ни во что не ставил, а теперь так тем более. Да я и не удивлена. Меня сейчас немного другое интересует.

– Неужели Шариб с гематитовым черепом? – лукаво поинтересовался паучок, явно ведь знал, что речь не об этом.

– С Шарибом и без моего участия справятся. Мне пока куда актуальней с собственной личной жизнью разобраться. Точнее с тем, что я чувствую к Руслану.

– Ну-у, для того чтобы разобраться, может, имеет смысл увидеться с ним для начала?

– Может, – я кивнула. – Страшно только очень. Тем более у меня даже предлога для разговора нет.

– Как это нет? – хихикнул Прядущий. – «Военный трофей» ему верни, как вариант.

Военным трофеем он называл рубашку Руслана. Мы же после вальса переодевались у меня дома, вот его черная рубашка так здесь и осталась. Я себе и присвоила. Спала в ней вместо пижамы. Прядущий, правда, ехидничал на тему «ванильности» и прочего, но я пропускала мимо ушей.

Переодевшись и выключив свет, я забралась под одеяло и невольно улыбнулась:

– А все же, у меня вот прямо какое-то хорошее предчувствие появилось. Странно, да?