Эль Грин - Корона из шипов и тайн

Мы уснули вдвоём на нашей кровати в крохотной спальне: я, свернувшаяся крохотным клубком и мама, крепко обнимающая меня со спины.

Утром я проснулась одна, в совершенно пустой, холодной квартире. Мамы нигде не было, от неё осталась лишь краткая записка, написанная неровным почерком, будто её рука ужасно тряслась во время письма:

“ Солнышко, моя Луна-Лу, моё всё!

Ты чудо, посланное мне неведомо за какие заслуги, и я люблю тебя больше всего на свете, больше чем вообще возможно кого-то любить!

Будь сильной и счастливой,

будь терпеливой и сострадающей,

будь доброй,

будь собой, моя крошка Лу!

Я уже горжусь тобой, той девушкой и женщиной, которой ты непременно станешь!

Живи и улыбайся каждый день, так же , как ты это делала вчера!

Надеюсь, когда-нибудь мы снова будем вместе.

Ещё раз ,

Б езгранично Люблю,

Мама!”

Тогда я держала в руках бумажку с посланием и не понимала почему мама решила написать как она меня любит, почему не сказать. Пожав плечами, я села смотреть мультики и есть печенье, испечённое мамой прошлым утром.

Через час приехала Тара и собрав мои вещи, забрала с собой. Только спустя пять часов ужасной трясучки в машине тёти Тары мой детский мозг наконец-то осознал: “ мама ушла, мамы нет ”.

На кухне звякнула посуда, должно быть Тара вернулась с ночной смены в больнице. В горле встал ком, мы никогда особо не обсуждали с ней мамино исчезновение. Сколько бы я не пыталась начинать этот разговор Тара всегда закрывалась от меня и я терялась в догадках – от того ли это, что ей есть что от меня скрывать или эта тема причиняет ей слишком много боли и поэтому она так старательно её избегает.

Я вышла в гостиную. Приёмная мама уже вовсю крутилась на кухне, переворачивая на сковородке блинчик и при этом снимая закипевший чайник с плиты и заливая кипятком чай в двух чашках. На кухонном столе уже соорудилась небольшая блинная башня, ожидающая голодную меня. Я присела за стол и наблюдала за ловкими движениями женщины. Тара всегда казалась мне немного не такой как другие люди, как будто обладала большей грацией и ловкостью, при том, что ей было далеко за сорок. Меня всегда интересовало какими были её родители и как они смотрелись вместе. Была ли её мама темнокожей или отец, потому что Тара обладала необычайно красивой кожей золотисто-бронзового цвета, и казалось будто совсем не старилась, за исключением пары неглубоких морщинок на лбу и во внешних уголках глаз.

Женщина обернулась с видом крайнего удивления.

– И давно ты тут сидишь?

Я хмыкнула и кивнула в ответ:

– Тебе нужно поспать, ты же только со смены.

Подхватив верхний блин, оказавшийся слегка дырявым, свернула конвертиком и отправила в рот сразу половину. Тара нахмурилась и покачала головой.

– Не пойму, не учила ведь тебя такому, ешь как дикарка!

Женщина упёрла руки в бока и наблюдала за мной, а я растянула губы в широкой улыбке и запихнула оставшуюся часть блина в рот.

Запахло горелым и Тара подскочила на месте, кидаясь к сковородке с угольками вместо блинчика.

– Хочешь останемся сегодня дома? Поваляем дурака, купим чего-то ужасно не полезного, будем есть и смотреть фильмы по телевизору.– Кинула через плечо женщина, выскребая остатки горелого блина со сковородки в мусорку.

Предложение удивило, обычно Тара не давала мне поблажек, даже в этот день.

– Не-а. Скоро экзамен по психологии. Да и тебе же сегодня нужно к Винсу, он без тебя не справится.

Тара выключила огонь и сбросила с плеча кухонное полотенце на стол.

– Я всего лишь сиделка, меня можно и заменить кем-то другим.

Тара дёрнула плечом. И я и она, мы обе знали, что ей нельзя пропускать работу, как раз из-за того, что её могут очень просто заменить кем-нибудь другим.

– Я подумала, мы могли бы провести этот день вместе, мы же почти не видимся…– не договорив, она задумчиво посмотрела за окно на улицу.

Я бросила взгляд туда же. Быть может стоит остаться дома, с Тарой, просто не делать ничего. Но когда мы вместе мне больнее дважды, будто я чувствую и свою боль и её. Я не смогу сдержаться и прореву половину дня, а если поеду на занятия, то мне не позволят думать о маме и прокручивать тот день в голове.

– Мне нужно ехать.– Глухо ответила я и направилась в ванну.

Тара не стала уговаривать и когда я вышла из душа, она уже дремала на своём диване, повернувшись лицом к спинке.