Анна Найденко - Нильфийка Ангардории

Лави подошла еще ближе и смотрела так, словно боялась что-то упустить из виду. Это был первый в ее жизни Обряд! Нельзя упустить ни одной детали! Возле Равни выросла фигура: прекрасная девушка с черными шелковистыми волосами до пояса. Ровная осанка, расправленные плечи. Девушка повернулась лицом и между бровями Лави пролегла складка. Прекрасная незнакомка, казалось, смотрела прямо на девочку, несмотря на разделяющее их расстояние. Лави моргнула. «Ну не может же такого быть, чтобы она меня увидела, ведь так?».

Лави поспешно отвернулась и принялась перебирать в памяти все, чему ее учили мама с бабушкой.

Ангардория делилась на четыре сектора: Серебристый, где обитали целители. Они жили в смешных деревянных парящих по небу домиках. Их мази исцеляли ушибы, глубокие раны и даже смертельные недуги. В Пурпурном секторе жили ткачи и творцы. Они пряли на своих станках волшебные ткани. Потом швеи шили одежду, согревающую в холодную пору и охлаждающую тело в знойную жару. А живописцы рисовали такие картины, которые оживали под их кистью. В Фиолетовом секторе жили строители, конюхи, создатели воздушных колесниц и наставники. Четвертый, Жемчужный, где жила Лави, занимали нильфы и нильфийки с особенным Даром.

Каждый род обладал каким-то качеством, который преобладал в них, и его было так много, что они могли влиять на других: зависть, надежда, гармония, счастье, спокойствие, вера, ревность, тревога и любовь. Зависть, Ревность, Исцеление и Тревога помогали Равни в Ангардории, выполняли поручения правительницы. Они не совались в мир людей без надобности. А вот остальные служили людям, улучшая их жизни и мир в целом. Мужчин называли нильфами, а женщин и детей − нильфийками. Правда, Лави не все понимала. К примеру, почему у тех, кому достался этот странный Дар и выпала честь служить миру людей, имена начинались с одной буквы?

Нильфийка любви − на «Л», нильфийка ревности − на «Р», нильфийка зависти − на «З» и так все остальные. Почему другие носят обычные имена, наподобие «Нейл», «Лимба»? Да и мама, как всегда, отмахнулась и сослалась, что Лави еще мала. Как обычно!

Нильфийки в роду Лави обладали Даром любви. Они отличались яркими волосами, зелеными глазами и тоненьким телом. Их Дар успокаивал душу, исцелял разбитое сердце, наполнял душу теплом и обволакивал теплотой, чистотой и добротой.

После Обряда в день совершеннолетия волшебный прядильный станок в Башне мира, находившейся на безлюдной территории, на куске легкой как пушинка ткани выдавал нильфийке территорию, отведенную ей для служения в мире людей. А после рабочего дня с защитного кулона считывалась важная информация: где нильфийка побывала, насколько продуктивной была ее работа.

Лави уже знала, кто сегодня будет проходить Обряд. Это нильфийка Зависти. Лави скривилась, словно съела что-то отвратительно невкусное.

− Ты чего? − поинтересовалась Лавьера. − Лави, не делай так. В Ангардории все − божества и все равны! Просто кому-то повезло больше, а кому-то − нет. Прояви к Зави хоть капельку уважения!

− Никак не пойму, − нахмурилась Лави и посмотрела на маму. − Почему Зависть проходит Обряд? Зачем она вообще здесь нужна? Разве она не несет зло? Она ведь злая, мама! Вон как зыркнула на меня! − с жаром произнесла Лави.

Лавьера улыбнулась и снова погладила дочку по буйной огненной шевелюре.

− Ты и сама знаешь ответ на свой вопрос. Для равновесия. В Ангардории нет зла. Запомни это, Лави! И не вздумай никому сказать то, что ты только что выпалила. Смотри, сейчас начнется самое главное.

На личике Лави вспыхнул интерес, она резко повернулась обратно и вперилась взглядом в правительницу и нильфийку.

Лави перевела взгляд влево и нахмурилась. Точно так же, как и остальные, возле прозрачных стен стояли нильфийки Тревоги, Ревности и Зависти. Их выдавал хмурый взгляд.

Нильфиек в Ангардории было много. Лави еще не научилась считать, чтобы сказать сколько их. Но Лавур как-то проболталась, что когда-то в Ангардории яблоку негде было упасть. Что это было за яблоко и куда ему следовало падать и зачем, она так и не поняла. Но когда Лавур рассказала дочери, что еще ее до рождения Ангардорию наполняло веселье, радостные крики и нильфийки большую часть времени проводили вне дома, маленькая Лави удивилась.

Лави спросила об этом маму, но на лице той вдруг отразилась печаль, а потом она разозлилась и сказала, что это закрытая тема, о которой они не говорят!

Странным было и еще кое-что. Только у нескольких нильфиек были отцы, которые проводили с ними время. Но они предпочитали не высовывать носа, словно от кого-то скрывались. Это была очередная загадка. У Лави отца не было − еще одна запретная тема.