Камелия Джейн - Сумасбродка для ректора. Часть 2

Виктор Романович сидел, глядя в одну точку перед собой, ничего не видя и не слыша, возможно, несколько часов, а может, всего с четверть часа. Только стук в дверь заставил его очнуться и вяло глянуть в ту сторону.

На пороге приемной стояла главный бухгалтер, держа наперевес папку с документами на подпись. Она многозначительно приподнимала брови, оглядываясь по сторонам, с удивлением глядя на место секретаря, занятое боссом. Тот поднялся навстречу пожилой красивой даме.

Виктор Романович гримасам строгого профи не удивился. Шутка ли: главному бухгалтеру самой пришлось нести бумаги. Обычно она звонила «этой девице» Дарье Воронцовой, чтобы та зашла в бухгалтерию, забрала папку, подписала всё у директора, а потом принесла документы назад. Не царское это дело, бумажки носить!

А сейчас Её Величество, которую побаивался и сам Виктор Романович, снизошла (видимо, из собственных каких-то соображений или из принципа), до обыденной доставки документов. Почему-то не отправила какую-нибудь рядовую девчонку из бухгалтерии, раз уж в приемной не отвечают на звонки.

В любой другой день и не в таких обстоятельствах Виктор Романович рассыпался бы в извинениях перед этой худощавой элегантной дамой в изящных очках в тонкой оправе, с неизменной высокой прической серебристых длинных густых волос. Пригласил бы в свой кабинет, усадил в кресло, самолично приготовил бы ей кофе, не забыв предложить коньяку.

Строгая, преданная фирме главбух зарделась бы, смягчилась и благосклонно позволила бы налить себе три капли – слегка пригубить, не более. Виктор Романович был уверен, что в жилах этой женщины однозначно течет голубая кровь: манеры, коими обладала Александра Альфредовна, казались ему исключительно врожденным аристократизмом.

В любой другой день. Но не сегодня. Сейчас директор как-то растерянно скользнул взглядом по перстням на тонких пальцах, кружеву снежно-белой блузки, маленьким очкам и пробормотал:

– Александра Альфредовна, эти документы могут подождать до завтра? Ничего сверхсрочного нет? В банк или ещё куда?

Главбух явно оторопела, потому что вместо холодной стали в её голосе послышалась такая же растерянность, как и у босса:

– Да, в общем, могут подождать, Виктор Романович, – и в тот же миг лицо её сделалось озабоченным, а за стеклами очков притаилось: «Что случилось, мой мальчик?»

Она любила босса, как сына, а потому всегда была строга и требовательна к нему и к его подчиненным. Возможно, поэтому она недолюбливала Дашу, интуитивно чувствуя в ней опасность, – то ли для фирмы, то ли лично для Виктора Романовича.

– Тогда я очень, очень попрошу вас, Александра Альфредовна, передайте всем: сегодня я ни для каких дел не доступен. Документы лучше оставьте пока у себя. «Целее будут», – чуть не сорвалось с его языка, но проницательная Александра прочла это по его лицу и печально нахмурилась, поджав губы.

– Как скажете, – вздохнув, произнесла она и с достоинством удалилась.

А Виктор Романович несколько мгновений, задумавшись, простоял на пороге приемной, затем быстро направился в свой кабинет, ослабляя узел галстука. Защелкнув замок, он стащил с себя пиджак и давящий галстук, достал из шкафчика широкий стакан и бутылку отменного виски.

Ему нужно было решить, что делать. Что сказать Воронцову. Сумасшедшим он себя не считал, а потому, как бы невероятно это ни было, он был готов поклясться кому угодно, что видел, как смерч в полу поглотил его секретаршу Дарью. Как назло – дочь господина Воронцова.

Да, они были давними друзьями. Но таких людей Виктор Романович побаивался – слишком уж резки, грозны, суровы. А Воронцов отличался ещё и потрясающей проницательностью. И если Виктор начнет вилять и что-то придумывать: мол, Даша на работу не приходила, не звонила, её отец с полувзгляда определит, что его давний приятель врет. А тогда уж точно Виктору не здобровать, потому что на почве лжи грозный папаша может заподозрить всё, что угодно!

Напиваться директор фирмы не собирался. Ему просто нужно было справиться с шоком. И виски – идеальный стрессосниматель! Сделав несколько глотков, Виктор Романович как-то собрался, в голове прояснилось, зажатые же мышцы наоборот расслабились. И он осмелился набрать номер Воронцова.

Стоило ему, услышав рычащее «слушаю» с той стороны связи, промямлить несколько невразумительных слов с упоминанием Даши, как внезапно стихший голос ответил: «Еду».