Александра Черчень - Дипломная

От таких намеков я даже закашлялась и начала медленно уходить вправо, по-прежнему вдоль стола, который, на мое счастье, был овальным.

– Я пока не готова!

– Так я еще этим даже не занимался. – Феликс рассмеялся, с иронией наблюдая за моими передвижениями, а потом вкрадчиво проговорил: – Юль, а ты знаешь, что в мужчинах весьма силен инстинкт хищника?

– Знаю. Но это ты к чему?

– Убегает – надо преследовать, – охотно пояснил риалан. – И сделать так, чтобы больше даже мысли такой не возникло.

Мама!!!

Подтверждая вывод подсознания, что нам пришел полный швах и караул, Ла-Шавоир одним движением перескочил через стол и оказался всего в метре от меня.

– Стоп! – серьезно попросила я, выставляя руки вперед. – Кик, это слишком! Сейчас запаникую, и ничего хорошего не будет! Ты опять несешься как локомотив, притом окончательно слетевший с тормозов!

Он недовольно меня оглядел и со вздохом сел на стол, попутно перехватывая одну мою руку и рывком привлекая к себе с тихим рыком:

– Не дергайся, – хмыкнул и вкрадчиво проговорил на зардевшееся ушко: – Я буду хорошим.

– Не верится. – Я попыталась отрешиться от ощущений и, оттолкнув его руки, села на стол рядом, ни капли не заботясь о том, что это не принято.

– Я тебя что, напрямую когда-либо обманывал?

– Зато просто мастерски умалчивал, – едко отозвалась и вздрогнула оттого, что меня обняли за плечи, притягивая ближе. А я так надеялась хоть немного отодвинуться, чтобы вернуть трезвость мысли… Аромат полыни и хризантем, который его окутывал, совсем этому не способствовал.

– Боюсь, если я буду откровенным, ты совсем разнервничаешься, – рассмеялся Кик, снова пленив мою ладонь, поднес ее к губам и перецеловал каждый пальчик. Хорошо хоть на меня при этом не смотрел, а то я бы вообще от смущения сгорела! – Ну что, пугливая моя…

– Не будь таким напористым, – попросила, уже не пытаясь вырваться.

– Хорошо, – не стал больше развивать эту тему Феликс и соскочил со стола, подавая мне руку. – Кстати, вчера вечером пришли первые данные из других секторов по поискам твоей мамы.

– Ты что-то узнал?! – Напряженно сжав пальцы, я подалась вперед.

– О том, что в столичном округе ее нет, я тебе еще неделю назад говорил, – начал рассказывать Кик, увлекая меня в столовую: видимо, вспомнил, что мы еще не завтракали. – В остальных провинциях тоже вроде бы ничего нет. То есть она не в Малахите. Янтарь перетрясли, и не только местные, я еще и свою агентуру поднял.

– И тоже нет, – загрустила я, не дожидаясь подробностей. Господи, неужели все напрасно и моя отчаянная надежда – просто блажь?!

– Да – Феликс с сочувствием на меня посмотрел. – С Аквамарином все оказалось несколько проще, чем мне думалось, – Элливир согласился сам заняться этой проблемой.

– Ты его попросил?! – Я изумленно уставилась на зеленого. – Но вы же…

– Да, – скривился Кик. – Но прошу не напоминать…

– Тогда почему ты на это пошел?!

– Ради той, у которой мама пропала, – едко отозвался Феликс. – Надо уточнять?

– Почему тебе так неприятно с ним общаться? – Я решила быть настойчивой, раз Кик сам об этом упомянул.

Все же как не вовремя нас с эльфом вчера прервали… он как раз хотел рассказать что-то интересное и важное.

– Печать отторжения, – ровно проговорил Ла-Шавоир. – Видишь ли, моя невеста оказалась не такой совершенной, какой я ее видел. И глаза мне открыл на это именно Эл. Притом, надо отметить, очень низкими методами. В качестве мести Мина наложила печать.

– И как она действует?

– Напоминает все обиды, даже самые незначительные. – Кик невесело усмехнулся, опускаясь на стул напротив и задумчиво проводя пальцами по салфетке. – Не дает забыть, выкинуть из головы, заставляет видеть попытку уязвить – даже в самом невинном жесте, слове или поступке – того, на кого эта пакость ориентирована. Сам я ничего с этим сделать не могу, хотя и понимаю, отчего такая реакция.

– И что, ее никак не снять?! – охнула я.

– Два варианта. Или сама Минавель, или Элливир, но только если Хозяин сможет вывести любые мои эмоции на очень высокий уровень. Тогда печать станет видно, и он сможет ее разрушить. Но эта гадость продуманная дальше некуда. Потому последний вариант почти невозможен.

Теперь понятно поведение Медного в мой первый рабочий день!

– А прижать эту су…

Закончить я не успела, болотник вздрогнул и процедил:

– Не говори о ней плохо, очень прошу. – Потом он вздохнул, слабо улыбнулся и продолжил: – Ах да, еще печать делает носителя психологически зависимым от ее создательницы.