Мария Заболотская - Рыжая племянница лекаря

– Но откуда ты знаешь? – удивился Кориус-младший. – Да, у госпожи Лаурессы нет одного пальца на правой руке – она говорила госпоже Вейдене, что во время охоты с нею случилось несчастье…

Должно быть, на моем лице отразился ужас, который нельзя было не заметить, поскольку Мике умолк, а затем бросился ко мне, пытаясь подхватить на руки, – ведь я и правда, казалось, вот-вот должна была упасть.

– Стой где стоишь! – мой голос был сдавленным, точно меня душила невидимая рука, я же сама в это время пятилась от Мике, точно увидев за его спиной призрака с огненными глазами. – Не подходи ко мне! Не говори никому, что видел меня!

– Как? Но твой дядюшка…

– Нет! Никому не говори! – Я схватилась рукой за грудь, сердце болело так, что, чудилось, вот-вот разорвется пополам. – Впрочем… Если обо мне спросит сестра его светлости, расскажи ей об этой встрече. Ей нельзя лгать, она не пощадит… Скажи ей, Мике, что я пришла и разорвала нашу помолвку! Да, так и скажи! Теперь ты ничем не связан со мной! И ты ничего не знаешь о том, куда я ушла! Я не скажу тебе этого!

Бедный Мике, совершенно растерянный, стоял неподвижно, и лишь его руки, которые он бессильно уронил вдоль тела, подрагивали от волнения. Он пытался что-то сказать, его губы кривились от обиды, но я повторяла: «Я ухожу! Я ухожу!» и тряслась так, словно меня одолела лихорадка.

Крик, раздавшийся у ворот, сумел привести нас в чувство. Проклятия и визг раздавались там, где только что пьяно хохотали, собирая медяки.

– Крысы! Крысы бегут из герцогского дворца! – услышала я.

И впрямь, серые зверьки протискивались в щели под створками и бежали прочь от замка, где раньше хозяйничали по ночам. Кто-то с руганью бросил в них камнем, кто-то – обглоданной костью, но поток грызунов не убывал – они в ужасе бежали куда-то вниз по улице, ведущей от ворот.

«Колдунья знает, что демона нет в темнице!» – поняла я и, повернувшись, бросилась вслед за крысами. Позади меня что-то кричал Мике, в спину мне летели камни, а я, задыхаясь от страха и боли, беззвучно звала единственного, кто мог мне сейчас помочь, – не надеясь на ответ. Ведь он уже уплатил свой долг.