Светлана Казакова - Между нами вечность

– Всего лишь полюбопытствовала, – бросила я. Да, этой особе палец в рот не клади – живо всю руку оттяпает. А ещё меня называет хитрой! – И что же, нравится тебе здесь работать? Хозяева не обижают?

– Да уж не жалуюсь!

– А… ничего странного в доме не происходило? – задала вопрос я.

– Странного? – переспросила собеседница и нахмурила лоб. – Всякое бывало, лирра… Хозяин ведь всё-таки маг. Порой нахимичит чего у себя в лаборатории так, что дым идёт… Вонючий, страх!

– Вот как… – задумчиво протянула я. Это было не совсем то, что меня интересовало в первую очередь, но всё же давало пищу для размышлений. Похоже, лирр Теннантхилл действительно занимался наукой и проводил какие-то опыты, для которых ему и требовались помощницы.

– На вас ведь платье лирры Аделаиды, так? – осведомилась служанка, втянув воздух носом. Должно быть, тоже почувствовала тот аромат, который пропитал все наряды в гардеробной. – Лирра Тамилла позволила его взять?

– Разумеется, она, не сама же я похозяйничала, – отозвалась я, дёрнувшись, когда ткань плотно облепила утянутую корсетом талию. Даже дышать тяжело стало. Всё-таки, пожалуй, третий пирожок из тех, что мне принесли, оказался лишним. – А что случилось с этой… лиррой Аделаидой? Отчего… она умерла?

– О чём это вы? – опешила женщина. – Не помирала она! Сбежала из дома, да и всё тут!

– Сбежала?.. – растерялась я. Странно, со слов кузины лирра Теннантхилла мне показалось, что его младшей сестры нет в живых. Похоже, я не так поняла. – А почему она это сделала? И все свои наряды оставила…

– Ещё бы! Как бы лирра Аделаида их забрала? Ушла из дому в чём была, бедняжка! А всё из-за любви! Не бросала бы взгляды по сторонам, глядишь, жила бы и сейчас здесь в довольстве да роскоши!

– Так она сбежала с мужчиной?

– Не просто с мужчиной, а с заклятым врагом собственного брата! – выдали мне. Я округлила глаза, не на шутку изумляясь тому, какая история, оказывается, стояла за опустевшей гардеробной. – Тот окрутил нашу девочку, она и пикнуть не успела, как влюбилась в него по уши, всё бросила и ушла! – в сердцах выпалила служанка. – А вам её платье к лицу, лирра! Вот и забирайте себе, пока их все моль не поела!

С этими словами она отошла в сторону, окинула взглядом результат своих трудов и приступила к причёске. В этом я ей доверилась – всё равно местной моды не знала. Втайне я надеялась выведать что-нибудь ещё, но собеседница, похоже, решила, что и без того наговорила лишнего, поэтому решила замолчать и дальнейшую работу проделывала молча, вдобавок ещё и шпильки, которыми закрепляла волосы на моей голове, себе в рот засунула.

Спустя некоторое время, когда с наведением красоты было покончено, я услышала за окнами громкое конское ржание и выглянула, чтобы посмотреть, что там происходит. К особняку подъезжала украшенная вензелями карета, за ней следовала ещё одна. Начали собираться гости.

Сердце забилось быстрее. Может, мне следовало бы уклониться и не ходить на этот бал? Но сейчас уже никак не отказаться. Да и любопытно же… Где бы я ещё такое увидела?

– Поспешайте, лирра, поможете хозяевам гостей встречать! – напутствовала меня служанка. – Лирр Теннантхилл не любит такие празднества, да куда деваться… День появления на свет лишь раз в году и бывает, никак нельзя не уважить родню да соседей, не пригласить их к себе по этому поводу!

– Так он именинник? – заморгала я. Вот почему в доме сегодня бал! Могла бы и догадаться.

Вспомнился хмурый взгляд Сеймура. Да, в моём мире тоже многие не любят свой день рождения и все эти хлопоты с его отмечанием. Интересно, сколько Теннантхиллу исполнилось?..

Поблагодарив за помощь с одеванием и причёской, я выскользнула из комнаты и по натёртым до блеска ступеням спустилась на первый этаж, где уже собрались и хозяева, и слуги.

Сказать, что я волновалась, – ничего не сказать. У меня даже коленки весьма ощутимо дрожали – хорошо, что под длинным платьем это было незаметно. Но ещё с тех времён, когда я училась в школе, мне была присуща одна особенность – чем сильнее я из-за чего-то нервничаю, тем больше кажусь со стороны спокойной, равнодушной даже. Должно быть, всё из-за стремления держать себя в руках, которое мне привили ещё в детстве. Тогда, когда не стало моих родителей, и я осталась на попечении не слишком близких и нелюбимых – да и не любящих – родственников. Конечно, это было лучше, чем детский дом – мне об этом все уши прожужжали, да я и сама так считала. Однако я вполне могла понять Глорию и не сомневалась в том, что та не имела ни малейшего желания возвращаться к родне.