Александр Емельянов - Первая империя. Книга 21. Законы бытия

Проспали назавтра до обеда, когда уже день вовсю ярился, исходя жарой и томлением перед приближающейся грозой – вон как полыхают далекие пока зарницы в пол-неба на фоне инфернально темных туч…Временами долетает гром, гулко рокочет, а потом – бабах – бабах! Полное ощущение, что посуда в прицепе звенит!

– Быстро ганашим обед и сидим в палатках, скоро дождь ливанет! – фыркнул я, но Анна засмеялась – Дядь Саня, я в термосы чая налила, так что костер не надо палить, а вот накрыть чем – нибудь, надо бы…

Я выскочил из палатки и заметался, глазами ища что – то навроде листа старого железа…Тем временем резко задул ветер и захлопали все, жестко не привязанные края брезента, вот уже матушка – гроза пожаловала! Следом кааак саданет громом! Аж я явственно почуял, что земля подпрыгнула! Нифигасе…И тут же сверкануло так, что минуту в глазах метляки летали!

– Рядышком долбанула! Папка, скорей в палатку давай, чай пить! – крикнул сынка сквозь вой ураганного ветра, как всегда налетевшего перед сильной грозой! Я прихватил сковородку, таганок и газовый, пятилитровый баллон с горелкой…влетел в палаточный шатер (у папки моего был – военный брезентовый шатер на 12 человек!), перевел дух – погода ярилась за порогом, норовя влететь в шатер…

– Ложи лист железа, ставим баллон и таганок поверх…Готово, отлично, вешай кастрюлю или ставь сковороду, картофан пожарим – мешок картошки стоял в углу, около входа/выхода из шатра…

Между делом, пока мы чистили с Анькой картоплю, Малый повесил чайник на таганок и он вскипел за пять минут – мы только – только успели начистить сковородку молодой картошечки…

Зашипела, зашкворчала картошечка на свином сале…ах, мама моя вся в сажу, вкуснотища – та какая! Пять минут и Аня сняла сковородку, накрыли импровизированный дастархан и приступили к еде. Пусть и фактически – обед, только ранний, сопровождаемый канонадой летней, скорометной грозы…Попили – поели, отвалились, как клопы от стола, посмотрели друг на друга и грохнули смехом!

Снова наступила тишина и вдруг – разверзлись хляби небесные! Дождь ливанул, как из ведра! За пологом палатки стояла просто стена воды, которая даже попыталась залиться внутрь палатки – но мы приподняли порожек и она отхлынула…Всего полчаса, но вылилось наверное с полметра осадков! Дождь окончился также, как и начался – внезапно! Смолкли капли, барабанившие по туго натянутом полотне палатке, иначе нельзя – промокнет брезент!? И потянуло свежестью, словно природа, умывшись, улыбалась нам навстречу!…

– Вау! Нихренаськи себе! – протянул сына, когда мы все вылезли из палатки – степь вокруг нас превратилась в огромное озеро! Вода ниагарскими потоками низвергалась с краев нашего холма вниз, замутив речную гладь….Машина стояла прямо в воде, скрыв почти высоту резины…нифигасе?…

Мутная, желто – серая жижа, завихряясь, потоками стекала к реке, кратковременно превращая ту в клоаку грязи и мути…заиливая дно, унося плодородный слой почвы…вот зараза! Но вода как пришла, так и ушла – через полчаса степь уже сверкала свежеумытой травой, которая вставала после того её малость замыло грязью, земля парила, пахло просто умопомрачительно!

– Вот и аргумент, почему надо высокие грядки делать! – пробурчал я, стоя с Анной чуть позади Артема – Ты прав, дядь Саня, иначе к чертям собачьим, смоет все в дождь? – добавила Анна…

А я, мысленно представив себя в данный момент в мрачном склепе своей двушки, аж передернул плечами от омерзения! Человек должен жить на земле! Это его место на этой планете…его жизненное кредо! Жаль, что далеко не все соплеменники понимают меня и стремятся в города, эти человеческие Улья, в их грязь и хаос, что поселяется затем в их душах и портит им кровь и наследственность…

Хвала Всевышнему! Я под старость лет все таки осуществил свою давнюю, как мир мечту – я на земле! СВОЕЙ земле…не батраком, а хозяином и я ВСЕ сделаю, чтобы моя земля цвела и благоухала…А не умирала…И слава богу, мой сын взялся за ум, разделяя всецело мою точку зрения и у него есть та, которая пойдет с ним до конца!?…

Непроизвольно, но мой взгляд обратился к лесу, вон там…метрах в пятистах, есть светлый пригорок, обращенный на восток, на котором мои кости найдут последний приют и упокоение…Черт, рановато тебе, парень, думать о конце света! РАНО…

Мы пока, с час наверное, подождали, пока вода окончательно сойдет, потом чавкая сапогами по грязи, стали работать, убирать грязь и доставать инструмент…надо работать по деловому лесу, строевой уже уложен на подкладки…Нужны дрова, а как же иначе?