Мария Ларго - Душа демона. Искупление

Около минуты я просто стоял, приходя в себя. В голове шумело. Резкий приток кислорода вызывал легкое головокружение. А еще далекий свет восходящего солнца слепил глаза после кромешной тьмы бункера.

Искать выход из Комитета я, конечно же, не стал. Зачем? Если есть окно на первом этаже, а система безопасности правого крыла здания выведена из строя. Только вот маленькая проблемка. На окне решетка. А по договору ломать казенное имущество я не имел права.

Бездна!

Ну, и ладно! Я поднялся по лестнице вверх еще на один пролет. Там решетка на окне отсутствовала. Поэтому я свободно распахнул створку и выпрыгнул на улицу.

Якша только просыпалась, когда я под прикрытием иллюзии опустился на окраине села. Не хотелось признавать, но внутри меня поселился гнетущий страх.

Всего лишь подлое стечение обстоятельств, произошедшее вчера. И вновь перечеркнутая жизнь.

И опять мне грозил чистый лист…

Бросать все, что мне стало дорого за эти годы, было больно.

Снова бежать от своего прошлого…

Обидно, тяжело, страшно.

Будущая неизвестность грызла.

Пока я шел к дому, внутри зрела пустота. Каждая секунда проходила в ожидании того, что сейчас мне на встречу выйдет кто-то знакомый. И на его лице я увижу ненавистный мне ужас. Однако мне не за что винить людей. Мы – демоны – порождения тьмы, хищники по своей натуре. И здесь работают обычные законы природы. Бояться нас естественно.

– Паршиво выглядишь, – раздался неожиданный старческий голос из-за ближайших кустов.

Я остановился и начал вглядываться в придорожную листву.

– Доброе утро, – поздоровался я с дедом Макаром.

Старичок держал в руках мотыгу и активно рыхлил ею грядку на своем участке. Мое присутствие никак не отразилось на его деятельности. Он как ни в чем не бывало продолжал размахивать инструментом.

– Когда придешь забор чинить? – В обычной для себя манере задал вопрос дед. – Яблоня, кстати, тоже тебя дожидается.

Я непроизвольно перевел взгляд на изувеченное Амидаром дерево.

– Через пару часов зайду, – я не стал отнекиваться и переваливать вину за разгром на кого-то другого, прекрасно представляя всю бесполезность этого занятия. Раз старик решил сделать меня козлом отпущения, то приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Одно радовало – не все шарахаются от меня, как от прокаженного.

Когда я подошел к дому, мне на встречу вышла баба Вера. Ее внимательный взгляд, казалось, просканировал меня с головы до ног. А потом она, молча, подошла и неожиданно обняла меня.

В этот момент будто небеса разверзлись. Я был ошарашен и сбит с толку. Неужели драная чайка волновалась обо мне?

– Привет, – только и сумел выдавить я.

– Привет, – ответила она, не отпуская.

– С чего такие нежности?

– Если хочешь, могу, как обычно, подзатыльник выписать, – шепнула старушка.

– Не хочу. Побоев мне вчера хватило.

– Тогда терпи нежности, – и она тихо засмеялась.

– Что с Росаной и остальными? – Я задал волнующий меня вопрос.

Ангера отстранилась и, неопределенно махнув рукой, сказала:

– Спят. Их поздно ночью отпустили из отделения.

– Хорошо.

– Сам-то не хочешь отдохнуть? Побег из Комитета, вероятно, был не таким простым. Видок у тебя, скажу откровенно, помятый.

– На том свете отдохну, – не особо оптимистично отмахнулся я. Настроение было поганым. Ко всему прочему я ощущал назойливое постороннее внимание. Далекое, но весьма пристальное.

Я запрокинул голову и посмотрел в небо. Конечно, следящий спутник мне разглядеть не удалось. Но дать понять комитетским, что я в курсе их наблюдения, стоило.

– Подглядывают, – проследила за моим взглядом баба Вера. – Может, в дом пойдем?

Спорить я не стал. Это был тот редкий случай, когда наши с ангерой мнения совпадали. Однако, пройдя несколько шагов по коридору, я резко остановился. Сильный запах смерти взорвался в моей голове смешанной гаммой едкого страха и ожидания новой катастрофы.

– Что произошло? – Я ринулся в гостиную, ориентируясь по шлейфу тяжелой мертвой энергетики.

Остановившись посреди пустой комнаты, я судорожно оглядывался и искал источник. По изменениям вибраций я уже четко понимал, что здесь произошло. Оставался один вопрос – кто?

– Таня погибла, – печально произнесла баба Вера. – Низший избавился от свидетельницы по приказу Амидара.

Я опустил глаза.

Глупую самоуверенную девчонку было жаль.

Внезапно я уловил рваное, совершенно нехарактерное движение ангеры. Она покачнулась и ухватилась рукой за дверной косяк. На мгновение мне показалось, что передо мной действительно престарелая уставшая женщина, которая вот-вот потеряет сознание. Ее взгляд был мутным. Губы побелели, а дыхание стало шумным и свистящим.