Ольга Шерстобитова - Договор с драконом не предлагать

И я наконец осмелилась поднять на него глаза. Стройный мужчина лет пятидесяти, больше я бы ему не дала. Пронзительные черные глаза, острый подбородок с аккуратной бородкой, смоляные волосы с легкой проседью… Ему бы еще ворона на плечо, и точно стал бы похож на таинственного колдуна из детской сказки.

Я отмахнулась, пытаясь стряхнуть желание взяться за кисть и нарисовать его портрет. Несмотря на ситуацию, снова начали зудеть кончики пальцев.

– Да кто ты такой… – начал граф Амдарский, и мужчина, пристально рассматривавший меня, обернулся к нему.

Граф вдруг побледнел, попятился, хотя мой неожиданный спаситель просто на него смотрел.

– Ни слова о произошедшем. Не сметь приближаться к иларе и причинять ей вред, иначе последствия не заставят себя ждать. Ясно?

– Д-да, – слегка заикаясь, отозвался граф и затравленно посмотрел на меня.

– Извинитесь перед иларой.

Граф пробурчал нужные слова, развернулся и быстрым шагом скрылся за поворотом.

– Вы не пострадали? Позволите посмотреть ушиб? – поинтересовался незнакомец.

Я нервно дернулась, но потом расправила плечи и кивнула. Опасность, исходившая от незнакомца, буквально витала в воздухе. И единственное, чего мне хотелось, – сбежать без оглядки и забыть о случившемся. Но как ни поверни, он спас и меня, и мою репутацию. Я боялась и представить, чем все могло закончиться.

Незнакомец бережно отодвинул пряди, и почти сразу же на месте ушиба я почувствовала покалывание и тепло. Он маг? Ужас иглой прошил позвоночник и сковал все тело. И когда он щелкнул пальцами, очевидно, накладывая полог, не позволяющий нас ни увидеть, ни услышать, ощущение, что эта встреча грозит мне неприятностями, усилилось.

Я убедилась в этом, едва мужчина отошел, явно из любезности поднял мой сверток и папку. Та раскрылась, и из нее выскользнуло несколько листов с рисунками. Я так и замерла, ощущая, что мир вокруг рушится.

После того как от рук мага-художницы погибла старшая дочь в императорской семье, рисование в империи оказалось под запретом. Если кто-то брал в руки кисть и краски, прикасался к холсту и пробуждал магию, стражи засекали колебания фона, и выбор у будущего художника был невелик. Либо отказаться от дара, запечатать его и медленно умирать, потому что отнять магию – все равно что отнять жизнь, либо отправиться в Иларийскую академию магии и учиться, а затем принести присягу императору и верно служить ему до самой смерти.

У меня не было магии. Но был шанс, что однажды она проснется. А если учесть, что рисовать можно только под надзором, я нарушила закон. И незнакомец, пристально рассматривая те несколько рисунков, что выпали из папки, об этом знал.

Я испугалась. Страх мешался с каким-то непонятным ощущением поворотного момента в моей судьбе, щекотал кончики пальцев, заставлял бешено биться сердце.

Когда незнакомец перевернул очередной лист, то едва заметно вздрогнул. На какой рисунок он смотрит?

Любопытство победило: я чуть придвинулась, заглянула. Звездная ночь, посреди которой плещутся сиреневой тьмой глаза выдуманного мужчины.

– Илара, вы автор этих рисунков? – наконец спросил незнакомец.

В голосе его чувствовалась непонятная, потому абсолютно пугающая меня радость.

Солгать? Сказать, что сверток принадлежит не мне? Он тут так… случайно оказался, кем-то забытый… Ну очень логично и правдиво, что тут скажешь. Если поверит, первая удивлюсь.

Мужчина поднял глаза и уставился в мои, не давая возможности сбежать от ответа.

– Я всего лишь рисую… Во мне нет никакого другого дара, – сказала тихо, заставляя себя не дрожать.

Ведь захочет он – и сдаст меня стражам, от которых не укрыться.

– Дитя, любой художник нашей империи рождается с магическим даром. Фантазия, – он кивком показал на мой рисунок, – уже таит в себе невиданное волшебство. Вопрос в том, когда магия в вас проснется…

Я так и замерла, даже дышать постаралась потише.

– Разве так бывает, чтобы прямо каждый художник – маг?

– В нашей империи – да, – отозвался незнакомец, отрываясь от рисунков и снова смотря на меня. – Вы, видимо, не знаете, илара, но таков был дар последних фей, покинувших наш мир тысячи лет назад. Подразумеваю, в академии благородных девиц не так глубоко преподают историю.

Я прикусила губу и покраснела. Как ни посмотри, а он прав. Мы досконально изучали ведение хозяйства, танцы, этикет, музыку, а таким дисциплинам, как история, математика, физика, химия и литература, уделялось гораздо меньше времени. Да и зачем женщине, главная цель которой – удачно выйти замуж, они нужны? Провалы в знаниях успешно замещались учтивыми манерами, благодаря которым в нашей академии благородных девиц прощалось очень многое.