Дарья Еремина - Душа императора. Книга 1

– Смотри, на ужин еще пускают. Пойдем.

Рита целенаправленно зашагала на веранду, оставив меня на главной дорожке. Не люблю я общепит.

– Да, пошли! Тут нормально кормят. Лучше чем в Мариотте и Хайяте, уж точно.

– Это эталон?

– Нет, просто пять звезд, в отличие от наших четырех.

– Четыре звезды в центре Наама бей? Меня обманули?

– Раньше было пять, одну сняли год назад.

Мы сидели напротив и с аппетитом ели второе, третье, сладкое… пили вино. Вино было против виски-колы, но возмущалось не сильно. При свете она казалась необыкновенно бледной, худой и ангельски привлекательной. Точнее, чертовски привлекательной. Если бы не здоровый цинизм и едкий юмор, я бы подумал, что она больна. На вопрос, почему она не загорает как все отдыхающие, последовал лишь легкий кивок: на себя посмотри. После этого я узнал, что она тоже проводит дни под водой. В общем, мы нашли друг друга вовремя и в правильном месте.

Из ресторана мы вышли последними. На улице стало прохладней. Я вдохнул теплый бриз, освежающий захмелевшую голову.

– Кальян? – Марго прижалась к моему плечу, лукаво щурясь.

Я планировал направиться сразу в номер, но моему крепышу из Бухенвальда невозможно было отказать. Да и не хотелось. С ней было необыкновенно уютно и просто.

– Кальян, – кивнул я, крепко обнимая ее за плечи.

Старик сидел на том же месте, где я оставил его до заката. Он так же неторопливо беседовал с посетителями своих подушек, раскуривал кальян и изредка смотрел в небо. Я нерешительно остановился на дорожке. На его подушках уютно умостилась молодая парочка. На их разомлевших лицах лежали тени от маленького масляного фонаря. Этот крохотный кусочек пляжа выглядел как сцена из арабской сказки. По сторонам от ковра старика было пусто метров на сто. Сзади же, буквально в десятке шагов, накатывало мелкими бурунами море. Я расстроился, что место занято, и кинул взгляд на Марго. Худышка зябко жалась ко мне и так же смотрела на курильню араба.

– Я сегодня был у того старика. Он сказал, что может научить меня быть счастливым, богатым и властвовать в душах и сердцах людей.

– Научил?

– Нет, я ушел.

– Дурак, – оскалилась она и пошла вперед.

– Там же занято!

Марго промолчала, снимая на ходу сланцы.

– Ты вернулся, мой друг! – старик махнул курительной трубкой и улыбнулся. – Я знал, что ты вернешься!

Сидевшие на подушках отдыхающие заинтересованно и недовольно посмотрели на нас. Это определенно дурной тон – врываться так нагло в курильню для одной компании. Тем временем, Марго изящно устроилась на подушках и накинула на себя плед. Мне ничего ни оставалось, как присесть рядом с ней.

– Вы не видите, что здесь занято? – не выдержала туристка нашей наглости.

– Под звездами занято? – Марго патетично воздела ладони к небу и устремила взгляд к звездам. – На берегу этого теплого моря занято? – продолжала с готовностью, откинулась на подушки и, взяв горсть песка, пропустила сквозь пальцы. – Или наш общий друг на данный момент приватизирован вашими пятью фунтами, заплаченными за кальян?

– Пошли отсюда! – вскочила возмущенная девушка, утягивая за руку провожатого. Мне показалось, провожатый не был против нашей компании. Когда он обернулся к нам пожать плечами, я шевельнул бровями в знак сочувствия.

Когда согнанные туристы исчезли из виду, старик тихонько засмеялся и потрепал Марго за щеку. Я был поражен ее маленьким спектаклем и великой наглостью, старика же это ничуть не тронуло. Оказалось, что она сидит на этих подушках уже не впервые. Они тихо беседовали, покуривая кальян. Через какое-то время я решил, что обращение «мой друг» относилось к ней. В течение трех дней нашего пребывания на курорте мы все время наступали друг другу на пятки, так и не встречаясь. Марго болтала с кальянщиком как со старым знакомым. Они говорили о языках (кроме арабского, старик сносно владел английским, французским и уверенно русским и немецким), их различиях и общих правилах. Она смеялась, глаза ее горели, без всяких преувеличений, как звезды. Щеки разрумянились от теплого пледа, вина и спора. Я был не то что лишний – Марго опиралась на меня спиной, но вклиниться в разговор не получалось.

Через полчаса, обнимая Марго, чувствуя ее тонкое, влекущее и отзывающееся тело так рядом, а мысли – так далеко, я малость заскучал. Начав ввинчивать все более и более едкие замечания в их разговор я, в конце концов, разъярил свою спутницу.

– Ты ведешь себя как придурок!