Тереза Тур - Обернись моим счастьем

– Ей отдали деньги и стали следить. Мы с Питером отбили Ариадну у бандитов.

Герцог Арктур поставил бокал на столик, мысленно гордясь тем, что не раздавил хрупкое стекло в кулаке. Если напиток у Моргана настоящий, кто знает, может, и хрусталь тоже? Не хватало еще укусов тех странных артефактов, тем более его сотрудник и так причинил неприятности обитателям дома: разбил вазу. Тяжелый вздох болью отозвался в сердце. Великие предки, оно у него еще есть…

Он представил свою сестру десять лет назад. Она была невестой короля. Как сказал этот странный старик: балы, особняк, учителя и няньки…

Юная, прекрасная, впереди вся жизнь! Любимый, неизменно балующий брат, жених-король, что при одном лишь взгляде на нее робел и таял от нежности, любящая семья.

Все отвернулись от нее. Все! Из-за проклятого оборота, которого не случилось.

– Питер отправил ее в Академию. Она выбрала адвокатуру, – донесся до герцога голос дворецкого. – Ариадна блестяще училась, закончила, и Марлоу пристроил ее к своему поверенному. Со временем девушка выкупила практику и стала адвокатом Дома Марлоу. Драгоценностей, что были при ней, вполне хватило. Питер помог их продать.

Герцог кивнул и залпом осушил свой бокал.

Алекс

– Так, значит, этот мерзкий герцог Арктур – твой брат?!

Ариадна грустно на меня посмотрела:

– Мой брат и сестра – ты, Алекс. И потом… почему мерзкий? Насколько я помню, герцог Арктур всегда нравился женщинам. В аристократических домах сильнейших кланов открыта целая охота! Завидный жених. Стремительная карьера.

– Ты никогда… не рассказывала. Отец тоже молчал.

– О чем?

– О том, кто ты. Откуда. О том, что случилось.

– Зачем, Алекс? Тебе, Моргану, госпоже Клай и Питеру Марлоу было все равно, из какого я клана. К какому дому принадлежу. Вы просто окружили меня любовью. Заботой. И это… самое прекрасное, что случилось со мной за все эти годы!

– Так ты… должна была стать королевой?

– Алекс! Зачем сейчас об этом говорить?

– Ты мне не доверяешь. Никогда не доверяла… – я отвернулась.

Обидно. Отец любил Ари так же, как и ее, но эти двое… хранили какие-то тайны, а ей, Алекс, не рассказывали! А ведь именно она помогала отцу в лаборатории. Так почему же…

Обида. Обида и ревность. Конечно, она все понимала. Да и мала она была слишком! А все равно обидно. Обидно до слез!

– Брось, Алекс, нет! – Ариадна подошла сзади, обняла за плечи, прижалась щекой к взъерошенным стриженым волосам. – Конечно, нет… Просто… Я не хотела. Не хотела об этом говорить. И сейчас не хочу. Я хочу забыть. Понимаешь?

– Ну, Ари! Я должна знать! Пожалуйста…

Я бросилась к сестре, и мы обнялись. Обида на то, что от меня столько скрыли, сменилась сочувствием, пониманием, насколько ей, должно быть, сейчас тяжело. Спустя столько лет увидеть брата…

– Король признал во мне пару, – Ариадна говорила тихо, почти шепотом. Я никогда не забуду, каким счастливым был его взгляд! Последнее, что оставалось перед свадьбой – оборот на Арене предков.

– И?

– Он обернулся, а я – нет. Не смогла. Не получилось. Меня должны были убить. Мой брат… шагнул вперед. Такой красивый золотой лев… Я до сих пор не знаю, зачем он сделал этот шаг. Убить или закрыть собой.

– А потом?

– Потом Его Величество прыгнул вперед, отогнал остальных. Против воли короля пойти не посмели.

Мы долго молчали. Не знаю, о чем думала Ариадна, а я… просто пыталась собрать свои мысли, что бились роем встревоженных бабочек в голове… Ничего не понимаю…

– Слушай, – посмотрела я, наконец, на Ариадну. – А почему Рэнберг?

Ариадна усмехнулась:

– «Рэнберг» на древнем языке оборотней – «шанс». А Арктур… Меня же изгнали из рода, а значит лишили фамилии.

– Они… Они тебе так и сказали?

– Нет. Я сама так решила.

Дверь тихонько отворилась, вошел Морган.

– Дамы, – поклонился дворецкий, покосился на дверь, видимо, вспомнил, что у нас полный дом посторонних, и добавил, глядя прямо на меня, – и господа. Я принес чудеснейшие канапе и очень привлекательный графинчик лимончелло, любовно приготовленный мадам Клай. Не огорчайте ее. Покушайте.

Морган поставил поднос на стол и удалился.

– Ари, – Алекс подняла бокал, – мы должны вернуть честное имя Марлоу!

– Согласна!

…

Я почувствовала облегченный вздох нашего дома уже глубокой ночью. Чужие ушли. Хорошо. К тому же я прекрасно понимала, что они ничего не нашли. Может, у отца и было, что скрывать, но… Дом никогда бы не открыл тайны чужакам.