Натали Рок - Власть Дракона

Отца я нашла в сарае, дождалась пока он сполоснёт руки и лицо водой из корыта, а затем мы отправились в дом.

Тушеное мясо с овощами выдалось как всегда отменным, и булочки, м-м-м… Да-да, путник, те самые булочки. Нежные, ароматные и невероятно вкусные…

Я усмехнулась своим мыслям, привлекая внимание родителей, но спросить о том, что меня рассмешило ни один из них не успел, так как входная дверь с грохотом отворилась, являя нашим взорам тучную женщину в возрасте, жену мясника.

Я не сразу сообразила, что нужно опустить глаза, так меня заинтересовало неожиданно-наглое вторжение.

Женщина сделала шаг вперёд и зычно скомандовала себе за плечо, обращаясь к кому-то снаружи:

– Заносите этого обалдуя!

В проёме, неудобно протискиваясь, появились сразу три её упитанных сына, и двое старших поддерживали под мышки младшего. Последний поднимал колено правой ноги к груди, видимо, не мог на неё наступать.

Мама пришла в себя первой и, подскочив из-за стола, тут же подставила свой табурет мальчику. А как только он уселся, жена мясника небрежно бросила двум другим сыновьям:

– Сгиньте.

Дверь, опять же с грохотом, затворилась за их спинами, а женщина, старательно избегая коснуться своим взглядом меня, смотрела то на отца, то на мать:

– Вот что. Пусть ваша недалёкая применит свои штучки и поставит этого дурака на обе ноги! У меня восемь голодных ртов! Восемь! И десять пар туш, которые надо разделать до завтрашнего вечера! А этому вздумалось сломать ногу и отлынивать от работы! Где ж это видано, чтоб мясники отлынивали от работы?! А он, стоять, говорит, не могу! Ишь чё удумал! Стоять не может, валяется без дела весь день! Поди и ногу сломал специально, несчастный лентяй! – она замахнулась на, тут же сжавшегося от страха сына, но не ударила, продолжая верещать: – Знаем мы, чем ваша дочка занимается! Вон, овцы всегда здоровые, послушные! Знаем и молчим, но стороной обходим. Мало ли. Так что пусть! Зря мы что ли помалкиваем? Но только, чтоб никто не знал! Ноги моей не было в вашем доме, ясно?

Семья мясника, кстати, живёт лучше всех в нашей деревне. И мясо всегда есть и драхны за работу. Это мой отец сам занимается разделкой, а остальные, у кого водятся животные, обращаются к ним. Да что там говорить, только смотря на их упитанные лица, трудно поверить, что в семье есть голодные рты, если только те, что требуют добавки. Интересно, а такая непробиваемая наглость свойственна всем не страждущим от голода?

– Ясно, – заговорил отец, отодвинув от себя миску с недоеденным тушенным мясом. – Только помочь мы не в силах. Напрасно ваша нога, которой здесь не было, переступила наш порог.

Я сдержала смешок, увидев, как лицо женщины из красного приобрело багровый оттенок. А затем я перевела взгляд на мальчишку и замерла, не потому что он в упор пялился на меня, а потому что почувствовала зов магии. Природа-мать! Я должна ему помочь! На кончиках пальцев даже зуд появился. Я перевела умоляющий взгляд на отца, и его глаза округлились от понимания. Он знал, что моя магия сильнее меня, сильнее предосторожностей и страха. Потому он и вздохнул тяжело, обреченно кивнув.

Я тут же подскочила к пострадавшему, усаживаясь перед ним на колени. Мальчишка испугался моей прыти и, отшатнувшись, ударился затылком о стену, глухо ойкнув, а его мать, по всей видимости, готовилась отшвырнуть меня от своего чада, если что-то пойдёт не так.

Но всё будет хорошо. Сломанная кость человека мало чем отличается от сломанной кости любого животного, верно?

Лодыжка, место перелома, выглядела страшно… Багровая выпуклость шириной почти с ладонь взрослого человека, кожа натянута так туго, что гляди и лопнет, она даже блестела, отражая блики огня от свечей.

Я подняла глаза на обескровленное лицо мальчика, заставив его чуть содрогнуться – похоже, из-за своих глаз – и увидела на его лбу бисеринки пота, а тонкие губы болезненно сжимались, превращаясь в бледную полоску. Должно быть, он терпел невероятной силы боль… Но мужественно молчал, а может это заслуга грозной матери, которая добилась молчания сына угрозами.

В любом случае, проверять его выдержку и далее нет причин, и я, прикрыв глаза, задержала свои ладони в миллиметре от места перелома, выпуская томившуюся в них магию золотым свечением.

И вот я стою у покосившегося, деревянного забора. Чёлку моих волос треплет ветер, я содрогаюсь от озноба, пусть на дворе и тёплое лето. Мне любопытно и в то же время страшно смотреть на дорогу. Но я сморю. По ней двигается отряд из нескольких необычных людей, верхом на лошадях. Блестящие на рассветном солнце серебром мечи я вижу впервые в жизни… Мои пальцы на перекладине забора сжимаются сильней, но я не обращаю внимания на уколовшую острой иголкой боль от проникшей в кожу занозы, потому что вижу телегу с огромной, в рост самого высокого из моих старших братьев, клеткой… Сердце на миг замирает. Я опускаю секундный, полный грусти и обречённости, взгляд на свою правую ногу и вновь смотрю на дорогу. Это охрана… Охрана самого…