Мара Вульф - Лёгкое пёрышко. Как песня тишины

– Мы делаем покупки. Для Кассандры, – запоздало добавила я.

– Для Кассандры Галлахер?

– Хм-м, – я перевела взгляд на Фрейзера. – Мы пошли к ней узнать, как у нее дела, а мой папа попросил нас купить кое-что.

– Мы хотели позвать тебя с нами, но у тебя была математика, – наконец пришел мне на помощь Фрейзер.

– А у вас была история, – сказала Скай, прищурившись и оглядывая его. – Мисс Кларк по вам скучала.

Фрейзер почесал затылок.

– Мне ты сказал, что ее отменили. – Я неодобрительно смотрела на него.

– Я не хотел, чтобы ты потом пошла к этой ведьме одна.

– Кассандра не ведьма. Просто немного странная.

– Признай, ты обрадовалась, что я пошел с тобой. Вдвоем веселее. – Фрейзер подмигнул Скай, которая раздраженно закатила глаза.

– Ладно, но прогуливать из-за этого я не хотела.

– Завтра я поговорю с мисс Кларк. Я ей нравлюсь, так что она поймет.

– Почему я не могу так дурить своих учителей? – задала я риторический вопрос.

– Потому что у тебя не получается состроить такое невинное выражение лица. – Скай развернулась и направилась к кассе. Ой. Кто-то чертовски разозлился.

– Я разберусь, – Фрейзер побежал за ней, а я осталась одна, держа корзину. Теперь мне придется тащить все это к Кассандре.

– Где твой друг? – Отец огляделся, пока я, краснея, стояла перед дверью.

– Он не мой друг, он просто друг, – заявила я. Когда я наконец расплатилась, Скай и Фрейзера уже и след простыл. Сама чуткость.

– Именно это я имел в виду. Ты еще слишком молода, чтобы иметь того самого друга.

– В моем возрасте нормально иметь того самого друга. – Я протолкнулась мимо него и прошла в тускло освещенный коридор.

– Я так не думаю, – пробормотал отец мне в спину, но для разговора на эту тему у меня не было настроения.

В нос ударил затхлый запах, и я принюхалась.

– Что так воняет?

Я огляделась, но в тусклом свете ничего нельзя было разобрать.

Папа пожал плечами.

– Не представляю. Не удивлюсь, если тут где-то валяется дохлая кошка.

Я в шоке уставилась на него.

– Я пошутил, – успокоил меня отец.

– Раньше у тебя были шутки получше. – Я прошла на кухню и покачала головой, увидев царивший там хаос. Я не отличалась особой аккуратностью, но тут будто бомбу взорвали. В раковине громоздилась посуда, на столе лежала куча раскрытых книг. Ящики выдвинуты, дверцы шкафчиков распахнуты. На полу валялась куча всякого хлама. Ручки, батарейки, квитанции и скрепки лежали среди панировочных сухарей и остатков еды, которую я даже не могла определить. Несколько цветов, украшавших подоконник, засохли, а клетчатые занавески висели криво. Я не помню, чтобы в доме царила идеальная чистота, но все-таки всегда было прибрано. Такая уютная барахолка, если определять стиль.

Поставив пакет на пол, я прошла в комнату. Вид у нее был еще более запущенный. Здесь находилось по меньшей мере пять кошек, которые, увидев меня, замяукали. Кассандра сидела в центре комнаты, держа на коленях кота цвета ржавчины. Казалось, беспорядок ее нисколько не беспокоил, впрочем, как и зловоние. Я подошла к двери на террасу и, отдернув тяжелые шторы, распахнула ее. Комнату наполнил свежий, прохладный воздух, а свет рассеял темные тени по углам. Я даже не успела заметить, как быстро кошки шмыгнули на улицу. Только рыжий кот сидел на коленях Кассанды, мурлыкал, позволяя себя гладить.

Пораженная, я обернулась к папе.

– Что произошло? Кажется, тут прошла битва. Как здесь можно жить?

Я шептала, но даже если бы заговорила в полный голос, Кассандра меня вряд ли бы услышала. Она сидела на диване, покачиваясь и напевая. До сих пор я видела такое только в фильмах, и в жизни это выглядело довольно пугающе.

– Ее состояние гораздо хуже, чем я думал. Интересно, почему профессор не пошел с ней к врачу. Очевидно, что ей нужна помощь профессионала.

– Ты вообще никаких лекарств не нашел?

Я чувствовала себя настолько неуютно, что хотелось сбежать, но нельзя же оставлять здесь папу одного. Я осторожно перешагнула через книги, разбросанные на полу.

– Может, она забыла их принять. Такое вполне возможно. Она же в состоянии шока. Что будем делать теперь?

Папа беспомощно пожал плечами. Возможно, он был отличным археологом, но опыта в общении с людьми ему явно не хватало, особенно с больными людьми. На его лице читалось, что ему некомфортно. В дверь постучали. Папа глубоко вздохнул и пошел открывать, я последовала за ним. Ни при каких обстоятельствах не хотела оставаться наедине с Кассандрой, которая начала тянуть себя за волосы и тихонько петь. В дверях стояла бабушка с горшком в руках, и меня охватило облегчение. Она точно знала, что делать.