Яна Поль - Обрученные тьмой

От склепа веяло холодом смерти. Покрытые плесенью и заросшие пыльным плющом стены, дырявая крыша. Решетчатая дверь приоткрыта, а темнота за ней не предвещала ничего хорошего. Под ложечкой засосало – дурной знак. Я уже нутром чуял беду. К сожалению, ошибаться мне доводилось редко. Почти никогда. Такова натура месмера.

Тварь находилась в своем логове. Снизу доносилось невнятное бормотание, усиленное эхом каменного мешка и запах гниения здесь ощущался куда сильнее. Я не мог позволить ей удрать, а значит, следовало позаботиться о защите. Как здесь, так и на Изнанке.

Скинул пальто, закатал рукава рубашки и достал из голенища ботинка скин ду. Маленький кинжал удобно лег в ладонь. Немедля провел им от запястья до локтя. Стоило поторапливаться, если там действительно засела нетопыриха, то она почует кровь прежде чем я успею поставить барьер.

Я обошел склеп, наклонился и вывел на земле две руны: для защиты, и для подпитки силой.

Круг замкнулся.

Успел.

Вытер ладони о штанины, не обращая внимания на саднящую боль от пореза и дрожащие пальцы, пнул решетку. Истошный скрип заржавевших петель вполне мог поднять всех мертвых в округе, что уж говорить об упырице внизу. Если она не почуяла кровь, то теперь-то точно приготовилась встречать гостя.

Я спустился по крутым ступенькам, придерживаясь здоровой рукой о склизкие стены, и старался дышать ртом. Вонь тут стояла непередаваемая. Запах сырости и плесени смешивался с гнилью трупных разложений.

Внутри склеп оказался тесным. Свечи повсюду – в нишах под потолком, на полу, на каменных плитах. Всего три гроба: справа, слева и у дальней стены. Последний как раз служил алтарем, призванным вызвать священный ужас у безумных пироманов. Впрочем, я впервые согласился бы с адептами. Очистить это место мог только огонь.

На массивной крышке саркофага пугающим натюрмортом красовались останки не первой свежести. Судя по небольшим обглоданным костям – ребенок. На череп с ошметками гниющего мяса и черной паклей волос, я старался не смотреть. Лоскуты темно-синего батиста и некогда белые ленты – все, что осталось от одежды. В углу валялся замызганный плюшевый кролик с оторванным ухом.

Завтра же потребую у Майрона оплату сверхурочных и премию за вредность!

Горбатая фигурка сидела на полу спиной ко мне, подогнув ноги. Нетопыриха оказалась обыкновенной стрыгой. Эти создания не сосут кровь младенцев и прекрасных юных дев, это недочародеи давным-давно утратившие человеческий облик и сохранившие крупицы силы. Открытие меня порадовало. Я мог подчинить ее без особых усилий. Круг был лишним. Но лучше перебдеть, чем потом пожинать плоды собственной недальновидности.

Отвратительная бестия что-то бормотала и постоянно вздрагивала, размахивая длинными четырехпалыми ручищами. Одеждой ей служила не то простыня, обмотанная вокруг бочкообразного туловища, не то кусок парусины. Темная сморщенная кожа свисала складками. Почти лысую голову покрывала россыпь бородавок.

Вдруг, тварь встрепенулась и подскочила. Огромный рот на маленьком скукоженном лице выделялся щербатой трещиной, через которую виднелись пеньки черных зубов. Удивленной она не выглядела. Чего и следовало ожидать.

Ввязался же, на свою голову!

Хромая и заваливаясь на правый бок, горбунья приблизилась, вытаращив на меня сальные глазенки.

– Мес-сс-смер, – прошипела она, почти не размыкая губ. – Зачем пришел?

Я скривился.

– Уютное у тебя жилище, и какой простор для ночных прогулок наверху. Хорошо ты устроилась.

Стрыга мелко задрожала, оскалилась.

– Пришел узнать у Агны о человеке в черном? О человеке, задумавшем создать зловещую руку?

Поток бредового откровения, несколько обескуражил.

– Ты видела его? Человека в черном?

Скорее всего, он и есть убийца.

– Он скрыл свое лицо. Агна не видела, Агна не знает.

Пришлось отступить, так как стрыга опасно приблизилась. Затылок заныл, и я повел плечом, вытянул руку, приготовился прижать уродину к стене.

– Быть может, Агна что-то почувствовала? – спросил слегка заискивающе.

Стрыга поскребла макушку длинными пальцами.

– Чертополохом от него пахло, – она шмыгнула носом, раздвоенный язык скользнул по тонким синюшным губам.

Я отступил еще на шаг.

– Ты что-то говорила про руку …

Зачем убийца отрезает кисти самоубившимся воришкам оказалось той еще задачкой. Чародеи-консультанты из Ложи мрачно отмалчивались и пожимали плечами, что мне очень не нравилось. Майрон же считал неизвестного маньяка фетишистом и желал изловить душегуба как можно скорее.