Нагшас какое-то время вглядывался в мои глаза.
Не знаю, что он там разглядел за прорезями маски…
Но вдруг спросил хрипло:
– Хочешь меня, эйва?
Киваю. Потому что голос, кажется, пропал.
– Пошли.
И… руку он убрал, но мои пальцы в его ладони как-то остались.
Не вырвать. Хотя я и не пробовала.
Шествуя через знакомую анфиладу, я споткнулась, наверное, раз сто. Нагшас отдёрнул уже знакомую занавеску, за которой ниша с кушеткой, и колени внезапно ослабли, и вообще…
– Нагшас…– Мой голос почему-то охрип и вообще еле слышен. – А ты кто?
Резкий поворот головы, и я замираю. Может, эйвы обычно не спрашивают о таком … Но, раз начала…
– Ты новобранцев тренируешь?
– Тренирую, – усмехнулся воин. – Угадала.
– Понятно, – отвечаю, а сама в этот момент лихорадочно соображаю: что делать-то? Нагшас вон, сразу со мной пошёл, наверное, не в первый раз эйва позвала, что и неудивительно, учитывая, какой он. Но почему-то обидно очень…
– Ну, ты же эйва, – снова улыбнулся нагшас, сверкая белоснежной улыбкой. Непонятно, серьёзно это он или подколол?
Я уже думала, что мы прямо тут, на кушетке… и в принципе, меня почти не смущает, что от анфилады нас будет отделять всего лишь занавеска… когда балансируешь между жизнью и смертью, оно вообще, как оказалось, не до стыдливости или моральных принципов, но… нагшас вдруг приложил ладонь к выступу в стене, и та отъехала в сторону. И за проёмом оказалась ещё одна комната, просторная и светлая, только какая-то аскетичная. Циновки, роспись на стенах – очень чёткая, минималистичная, не похожая на ту, что в остальном доме. А кровать здесь тоже была… низкая и не слишком широкая, больше матрац напоминающая. Но всё же была. И даже застеленная не то белоснежной простынёй, не то покрывалом. А больше – это даже я понимаю – нам, вроде, ничего и не надо.
Я проследовала за нагшасом в эту комнату, радуясь про себя, что он не повёл меня к арене, в эти эйвовские ритуальные табернакли. Вот понятия не имею, как они выглядят в этом мире, но на слух что-то крайне неудобное.
Меня по-прежнему держали за руку. Попробовала высвободить её – отпустил. Но в следующий миг горячая ладонь легла мне на талию, стальная мужская рука притянула к себе.
Второй же рукой нагшас проделал тот же трюк с отъезжающей стеной, только в обратном порядке. А потом, проведя меня через комнату, открыл таким же образом ещё одну дверь. Там оказался небольшой мраморный бассейн с фонтаном в форме вставшей на хвост рыбы, что говорило о том, что вода в бассейне проточная.
– Хочешь со мной? – спросил нагшас обыденно, и я поняла, что мне вроде как совместный душ принять предлагают.
Поспешно помотала головой.
Во-первых, меня перед «венчанием» уже отскребли в четыре руки – до сих пор кожа горит (ведь она от этого горит, правда?), а во-вторых, Греста наказала ни в коем случае не снимать маски. И вообще ничего, кроме этой самой верхней шапочки, не снимать. Мол, наряд эйвы за счёт всех этих разрезов на юбке предназначен для того, чтобы… избавить меня, в общем, от досадного недоразумения под названием «девственность». А рукав-«качелька» появившийся анам скроет.
– Ну, как хочешь, – сказал нагшас и наконец-то отпустил меня. – Тогда располагайся, эйва.
Вместо ответа кивнула, а меня добили:
– Раздевайся. Я быстро.
Я, вот, как стояла, так и… осталась стоять, в общем. Потому что мне нагшас явно какой-то неправильный попался! Эйвы не раздеваются для этого их… благословления понравившегося мужчины – он что, не в курсе?!
Но… я видела его тренировку. У меня против такого, вздумай он настоять на своём, шансов нет! Совсем!
Я перевела дыхание и бросила взгляд ему вслед: нагшас был уже в бассейне, по пояс. Мгновение – и под водой скрылась мужская, с красивой прорисовкой мышц, смуглая спина, плечи… Я часто заморгала, отчего-то снова бросило в жар. С усилием отвернулась. А он и вправду быстрый. А может, краску смывает.
Молнией метнулась через всю комнату, попробовала повторить трюк с отъезжающей в сторону дверью. Тщетно. Моей ладони стена ожидаемо не послушалась, что и неудивительно, впрочем. А вот я, кажется, допрыгалась. И… да, всё-таки секс у меня явно будет. Этот нагшас, кажется, слов на ветер не бросает. И если уж он меня сюда привёл и эту стену забаррикадировал…
– Что-то не так?
Оглядываюсь и сглатываю. И не смотрю ниже ровных, аккуратных, до безобразия симметричных кубиков, по которым стекают водные дорожки, нет. И на капли на смуглой, очень гладкой на вид и правильно мускулистой, прямо как мне нравится, груди не смотрю, от слова «совсем». И вообще я в глаза ему смотрю. И пусть будет стыдно тому, кто плохо обо мне подумал.
Читать дальше