Татьяна Абалова - Дневники фаворитки

Я едва успела дотянуться до ночной вазы.

– Когда в последний раз были очередники?

Я рукавом вытерла мокрый рот. Задумалась.

– Не помню. Кажется, тогда, когда вы сказали, что ребеночка у меня не будет.

– Теперь, кажется, ребеночек у тебя все же будет.

От такого предположения я даже села.

– Но как? Я все время пью отвар доктора Фурдика…

Дракониха подошла и понюхала воду в кувшине, плеснула чуть-чуть в бокал, посмаковала, потом сплюнула.

– И ты не почувствовала, что отвар уже не пахнет, как прежде?

– У меня с нюхом вообще что-то странное происходит…

– Что у нас? – доктор был деловит. Несмотря на ранний час блестел драгоценностями.

– У нас девка беременная. Голову тебе оторвать надо. Не уследил! – она сунула под нос Фурдику мой кувшин.

– М-да. Надо бы новый сбор гиблой травы раздобыть. Этот явно вышел из годности. Выдохся, должно быть.

– И-э-эх! Выдохся! И где ты его зимой раздобудешь?

– В столицу надо ехать.

– А мне что делать? – я смотрела на них снизу: на хмурящуюся Велицу и нервно дергающего ножкой доктора.

– Пока трудно сказать, – доктор потер сухонькие ручки, и этот шелестящий звук вызвал новый приступ рвоты. Когда я подняла голову, Фурдика в комнате уже не было.

После отъезда короля я перебралась к себе. Не посчитала возможным оставаться в опочивальне Таллена. Едва пережила укол ревности, когда подумалось, что в следующий раз он может вернуться не один. Проплакала, уткнувшись лицом в пахнущую королем подушку, собрала одежду, которую прислали с торговым обозом (брат трактирщика постарался выбрать все самое красивое), и перебралась в свое крыло.

Чтобы заглушить неприятное чувство, с головой ушла в рисование. Уединение помогало не замечать настороженные взгляды обывателей замка. От меня шарахались кухарка и Палек. Стоило появиться во дворе, замирала по стойке смирно стража. Велица и остальные были предельно вежливы, но уже без той дружеской теплоты, когда я была никем. Теперь же ко мне приклеилось звание «Фаворитки Его Величества». Наша недельная связь ни от кого не скрылась. Да мы особо и не прятались. Где мы только не засветили свои обнаженные тела! Это Вокан и прочие не попадались нам на глаза, но могу представить, кто только не смотрел на нас во время наших безумных любовных игр.

Я и сама избегала общества, испытывая смесь стыда и затаенной радости. От воспоминаний, что мы творили с Талленом, кидало в жар. Я трогала свою грудь, и та отвечала всплеском желания. Хотелось вновь почувствовать на сосках губы короля.

Не стану скрывать, я хотела Таллена и ждала его.

Но кто же знал, что гиблая трава перестала охранять меня от беременности? И что будет теперь?

Велица уходила от ответа, и я представляла всякие ужасы. В деревне девки, не желая внебрачного ребенка, чего только не делали. Ложились в лохани с горячей водой, заливали внутрь себя отвары непонятных трав, поднимали непосильные тяжести. Лишь бы скинуть дитя. Иногда их желание освободиться заканчивалось смертью.

У меня желания потерять дитя не было. Его существование даже как-то примирило с мучительной тошнотой и прочими неприятностями, которые свойственны беременным. Я жила затаенной радостью, что жизнь моя обретает смысл. Я буду мамой. Я в этом и на миг не сомневалась. Даже готова была сбежать и спрятаться, лишь бы меня не лишили этой радости. Куда? К кому? Пока не думала, но копила деньги. Картины, которые я рисовала с особой страстью, раскупались еще не высохнув. Палек бегал в деревню каждый день, и уже не мальчишка мастерил для них рамки, а самый настоящий умелец – плотник Нихандр.

***

Доктор вернулся через десять дней.

– Я был у короля, – буркнул он на мои расспросы. Я не дала ему войти в дом, пока не услышала, как решили мою судьбу. – Он сказал, ребенка не трогать.

Я, держась за радостно бьющееся сердце, отошла в сторону – пропустила стражника, несущего огромный короб. Удивилась, когда тот потрусил не в комнаты Велицы, где она хранила всякий нужный скарб, а прямиком в мое крыло.

– Что это? – я ходила кругами, пока дракониха расстегивала ремни. Очень уж коробка была похожа на ту, в которой Фиордес привезла свой гардероб

На свет явилось платье, сплошь расшитое жемчугом. Я заплакала. От счастья, от любви, от нежности. Я теперь часто плачу. По любому поводу. У меня будет малыш.

***

Подарки от короля следовали один за другим. Драгоценности, наряды, меха. Но вот сам он не появлялся, и я никак не могла понять, что его держит в столице. Доктор часто уезжал, как я догадывалась, докладывать о моем состоянии, а возвращался с неизменным «Король думает о тебе, но обстоятельства не позволяют…»