Мария Устинова - Запах жертвы

Блондинка приспустила шубу с плеч, словно ждала, что ее подхватят, но у нас нет горничной – шуба упала на пол, топорщась высоким мехом. На вампирше было платье цвета топленого молока – один из любимых цветов Эмиля. Покрой строгий, но настолько узкий, что под платьем прятать нечего.

– Господин Кац, слышала, у вас ко мне вопросы. Вы даже своего подручного послали. Давайте уладим всё лично.

Вампирша выжидающе улыбнулась Молодая, красивая, с породистым тонким лицом. Глаза карие, брови темнее волос, и я сделала вывод, что блондинка она ненатуральная.

Лицо незнакомое – я не видела ее раньше. Из приезжих. Когда город привели в порядок, некоторые стали у нас искать стабильности и достатка.

Волосы уложены, макияж аккуратный. Я заметила, что девушка во вкусе Эмиля. Она одного не знает: он полукровка, ему нравятся человеческие женщины. Я, например. Но вампирам положено нами питаться, а не любить. Всерьез она меня не воспринимает.

Взгляд, наклон головы, томно открытые губы – все кричало, что она пытается его склеить. Она очень-очень плохо знает Эмиля.

– Что? – он прищурился, по интонации я поняла, что назревает буря. А вот вампирша не чуяла опасности. – Разве я звал тебя в свой дом?

– Обычно мне рады…

– Ты мне помешала! – заорал он. – Пришла, когда я не звал! Смеешь разговаривать таким тоном!

Вспышка была мгновенной. Бокал захрустел в пальцах Эмиля и лопнул. Он отшвырнул раздавленные осколки, и они разлетелись кровавой кляксой на свежевымытом полу.

Несколько стремительных шагов ей навстречу – и вампирша попятилась. Она отступала, пока не наткнулась на собственную шубу и шпильки не увязли в густом мехе.

Она могла встать на колени или сесть, чтобы приглушить конфликт, но вместо этого опустилась в мех и грациозно повалилась боком. Примерно так и ведут себя вампирши с агрессивным самцом. Она выгнула крутое бедро, искоса глядя на Эмиля – и улыбалась, словно происходящее ее ни капли не уязвило.

Это так дико и не по-человечески выглядело, что я потеряла дар речи.

Эмиль смотрел на метаморфозы с гостьей спокойно, даже с каким-то удовлетворением. Он отступил, отворачиваясь, и случайно поймал мой взгляд. С руки капала кровь, то ли просто испачкался, то ли порезал пальцы, пока крушил бокал.

Он тяжело дышал – вампирша порядком его разозлила.

– Зачем вам это? – она так и не подняла глаз, смотрела в пол перед собой. – Вы же делец, давайте все обсудим.

Я на ее месте поостереглась бы падать на спину прямо при супруге, но ее такие мелочи не смущали.

– Нам нечего обсуждать! – зарычал он, встряхивая рукой – с нее полетели кровавые брызги. Все-таки порезался. – Мэр я или нет, я решаю, кто будет работать! Я запретил расширять сеть! Я неясно выразился?

Понятно, делят бизнес: вампирша где-то перешагнула через его амбиции, а это не всем дозволено. Правильнее сказать: никому.

– Я знаю, у вас свой интерес, – сообразив, что на нее не нападут, вампирша села, но в полный рост не решилась подняться. – Поймите, у меня тоже. Я предлагаю долю… Все, что хотите. Но клубы должны быть моими.

– Ты его не купишь, – отрезал Эмиль. – Проваливай.

Я тяжело вздохнула и оперлась на перила второго этажа, наблюдая за происходящим внизу, словно они были на арене. Ненужный пистолет оттягивал руку, но деть его было некуда.

В бизнесе я ничего не понимаю. Мне достаточно, что на счету, которым я пользуюсь, не иссякают деньги, а откуда они там берутся – не мое дело. В нашей семье все просто: за обеспечение отвечает муж, а меня зовут совсем в других случаях. Надеюсь, сегодня я никому не понадоблюсь.

Эмиль ходил вокруг коленопреклоненной гостьи, выпятив челюсть – даже клыки обнажил. Для полного сходства с ареной не хватало окровавленного песка и пары голодных львов… Впрочем, я знаю, кто за них сойдет.

– Господин Кац… Эмиль, – с придыханием сказала вампирша. – Выслушайте.

Мне совсем не понравился тон, да и лицо было полно мольбы – вампирша явно готова на все. Представляю, как она меня ненавидит: именно я стою на ее пути к успеху. Эмиль женат, ей не обломится.

Я уже поняла, что она неровно к нему дышит.

Чем больше у мужика денег и власти, тем чаще по нему вздыхают. Уверена, все незамужние вампирши города от восемнадцати до пятидесяти лет втайне о нем мечтают. Мне, как они полагают, незаслуженно подфартило. Они не знают, чего мне это стоило, да и плевать им. Все вампирши стервы.

У Эмиля было много женщин, которые строили на него планы, но этот бой выиграла я. Поначалу я не была этому рада, но теперь передумала. И рассматривая сейчас эту красивую хищницу с умными глазами, я почему-то ощутила боль в сердце. Эмиль для любой из них очень выгодная партия. Они бы его не любили, но вышли бы за него и были бы счастливы. Только ни одна из них никогда его не прикроет. Умирать – мужское дело, а вампирши любят себя.