Майарана Мистеру - Учебное пособие

– Не надо, – тихо шепчу я, думая только о последствиях такого развития событий. – Я пойду.

– Конечно, пойдёшь, – сверкнула зло глазами Фестина и неожиданно резко сунула в мои руки маленький пузырёк с черной жидкостью. – Выпьешь после встречи с ним. Не хватало ещё, чтобы мой будущий муж заделал тебе ребёнка.

От такого заявления у меня дар речи пропал, поэтому я просто смотрела на неё широко распахнутыми глазами, пытаясь понять, какие чувства она испытывает по этому поводу. Но мой дар очень слаб, а Фестина успела себя взять в руки и теперь старается держать эмоции под контролем.

– Что ты смотришь так на меня? Все знают, чем вы с ним подсобке занимаетесь! А, если уже беременна, это средство тоже поможет.

Она ещё раз зло посмотрела на меня и резко развернулась, тряхнув короткими волосами. А я всё никак не могла поверить, что настолько опустилась в глазах окружающих, что даже та, кто всем сердцем меня ненавидит, в чем-то пожалела, сунув в руки очень дорогое средство, которое позволит продолжить мне обучение и сбежать отсюда. Мне не хотелось верить, что она всё же думает о том, что станет женой этого психа.

– Айрис!!!

Вздрогнула, пряча пузырёк в карман юбки, подальше от его глаз и устремилась к дверям, ведущим в основной зал. Материал доучить сегодня уже не получится, в таком состоянии Тавьен вряд ли отпустит меня до наступления рассвета.

В зале было уже много посетителей в подпитии, но только один стол привлекал к себе внимание. За ним вольготно восседал молодой парень с короткой стрижкой беспорядочно уложенных волос, в которых угадывался красно-зелёный отлив. Завидев меня, он поморщился, как от зубной боли и тут же усмехнулся.

– Долго!

Не дожидаясь пока я открою рот для оправдания, схватил за запястье и со всей силы потянул вниз, чтобы я оказалась лицом к лицу с ним.

– Когда я тебя зову, ты должна сразу прибегать. Где ты была?

Я едва ли держусь, чтобы не вскрикнуть от боли в зажатом запястье, но всё же выдавливаю из себя:

– Завтра контрольная. Я учила материал.

– Ты должна сидеть у моих ног, когда я тебя зову, а не зубрить! – прошипел Тавьен, вскакивая со стула и утягивая меня в подсобку, примыкающую прямо к залу.

Упираться нельзя, только хуже сделаю. Если буду послушной и молчаливой ему быстро надоест и тогда, возможно, он уйдёт, а не завалиться спать здесь же.

Тёмный открыл дверь и с силой впихнул меня внутрь небольшого помещения, где раньше хранился инвентарь. Сейчас в этой каморке два на два стояла лишь кровать, которую поставили специально для Тавьена и тумбочка с различными пузырьками, которые он частенько на мне применяет.

– К стене! – рявкнул он пьяно.

Глубоко вздохнув встала спиной к стене и прикрыла глаза, пытаясь приготовиться к тому, что будет дальше, и оно незамедлительно последовало. Обжигающая пощечина, мгновенно вытряхнула из состояния затравленности, заставив зло взглянуть на мага. Поэтому, когда его рука потянулась к моей шее, я едва сдержалась, чтобы не зашипеть, точно помня, что любое сопротивление наказывается куда болезненней.

Тавьен взглянул на меня своими чёрными глазами и улыбнулся, когда его ладонь сжала моё горло. Улыбнулся, как садист, который весь день мечтал об этом моменте и нанёс второй удар. Резкая боль пронзила живот, заставив молча согнуться пополам. Из глаз брызнули слёзы, а зубы сжались так, что вот-вот раскрошатся. Маг хватает меня за волосы и с силой бросает на кровать лицом вниз, тут же накрывая тяжестью своего тела. Его рука тянет за волосы, а губы шепчут у уха:

– Жаль тебя нельзя трогать. Я бы давно уже тебя хорошенько помял, моя сладенькая Айрис.

– Так ты попробуй! – отвечаю я, уставшая от этого всего. – Сделай это со мной, Тавьен. Я клянусь, что раз в год буду приходить к тебе в психушку и приносить твоё любимое жаркое.

Парень зарычал и больно укусил в шею, вжавшись бёдрами в мои бёдра. Крик едва не сорвался с губ, но был вовремя задушен на подходе к горлу. Я прекрасно чувствовала возбуждение этого больного. Уже не в первый раз. Но Тавьен никогда не заходил дальше угроз и фрикций, от которых я чувствовала не меньшее унижение и омерзение.

– Настанет день, Айрис, и ты будешь кричать и реветь подо мной. Тогда ты вспомнишь свои слова и пожалеешь о них. Я так тебя отделаю, что ты неделю будешь пластом валяться, и не думай, что тогда я оставлю тебя в покое. Нет, сладкая Айрис, я буду приходить к тебе раз в несколько часов, брать тебя и с упоением слушать, как ты рыдаешь от боли.