Ника Вереск: Вечность на кончиках пальцев. Жизнь вторая. С чистого листа

– Для него была невыносима сама мысль, что ты можешь быть рядом лишь из жалости, чтобы не позволить ему умереть от тоски по тебе…

Девушка закрыла лицо руками.

– Но он ведь молчал… Ничего не говорил… Как будто ничего и не было…

– Я не знаю деталей, – отстранившись, сурово ответил Лайнус. – Не знаю, что происходило между вами последнее время, так что не смогу сказать тебе больше, чем уже сказал.

– Я здесь не из жалости… – всхлипнула Лидия. – Пожалуйста, дай мне с ним поговорить…

– Он в коме и не приходит в сознание…

– Пусти ее, – Пауло угрожающе навис над Лайнусом.

Тот только пожал плечами и, повернувшись к сотруднику службы безопасности, стоящему у дверей палаты, произнес:

– Пусть пройдет.

Девушка лишь едва заметно кивнула в ответ и проскользнула в палату. Та самая светлая комната. Подойдя к кровати, она осторожно взяла Джеймса за руку и чуть склонилась над ним, вглядываясь в так хорошо знакомые ей черты…

– Привет…

Ее слова на мгновение нарушили тишину и бесследно в ней растворились, не найдя ответа.

– Я хочу, чтобы ты услышал меня, – начала она неуверенно. – Лайнус сдержал слово и ни о чем мне не рассказал. Было видение. Опять…

Лидия перевела дыхание.

– Я увидела тебя и эту палату… И знаешь, – она начала говорить чуть громче, будто это могло помочь ему услышать. – Когда я увидела, как остановилось твое сердце, то почувствовала, что и мое останавливается… Мне стало страшно, так страшно, как никогда раньше не было… Но не от того, что я могу умереть, а от того, что я могу навсегда потерять тебя, что больше тебя не увижу, не смогу обнять и сказать, как много ты для меня значишь… Помнишь, ты говорил, что наши с Питером отношения могли со временем измениться, стать хуже… Что вероятно однажды наступило бы разочарование, и это произошло бы всего лишь за одну человеческую жизнь… Я тебе не поверила. Да и сейчас не знаю, как нас изменит вечность, но только отчетливо понимаю, что даже минута моей жизни невозможна, если рядом не будет тебя…

Лидия почувствовала слабость. Джеймс не реагировал на ее слова. И чем меньше в ее сердце оставалось надежды, что он очнется, тем медленнее оно билось. Девушке было знакомо это ощущение, но она не могла поверить, что опоздала, что ее долгий бег от собственных чувств, отсутствие решимости встретиться с ними лицом к лицу теперь могли привести к смерти любимого человека. Конечно, он ничего ей не сказал. Ведь откуда ему было знать, что она просто испугалась, а не посчитала все произошедшее между ними ошибкой?..

Девушка опустилась на стул рядом с кроватью, чувствуя, что больше не может удерживаться на ногах, но все так же крепко сжимая руку Сказочника.

– Прошу тебя, останься со мной… – она прижала его неподвижную ладонь к своей щеке и ощутила биение пульса. – Я люблю тебя…

– Ему лучше встать и ответить тебе взаимностью, – голос Пауло звучал очень тихо.

Лидия перевела на него полный слез взгляд.

– Доктор сказал, что твои жизненные показатели с маячка тоже ухудшились. Тебе лучше прилечь.

– Я не уйду… Ты же понимаешь, что значат его слова… – тихо отозвалась девушка.

– Если он умрет… – Пауло запнулся.

Она кивнула.

– Раньше я не знала, как человек может умереть, просто не захотев жить дальше… Пока не оказалась у той самой черты, после которой уже нет пути назад.

– Ты справилась, и он справится, – уверенно произнес мужчина.

– Иногда может быть слишком поздно…

Лидия знала, как тяжело Пауло видеть ее и Джеймса, принимать ее выбор, осознавать собственное бессилие.

– Я останусь здесь. У нас один шанс на двоих.

– Хорошо, – итальянец, секунду помедлив, направился к двери. – Принесу тебе воды, доктор сказал нужно принять таблетки.

Она кивнула и, когда дверь за ним закрылась, уткнулась в плечо Джеймса. Даже сквозь эту белую больничную одежду Лидия могла чувствовать такой приятный и знакомый запах его кожи, его тепло и чуть заметное дыхание.

Сквозь сон Лидия почувствовала какое-то движение. Она открыла глаза и ощутила, как затекли в неудобном положении плечи и шея. Подняв голову, она посмотрела на Джеймса. Но он по-прежнему был неподвижен.

Дверь палаты тихо открылась, и вошел доктор Кларксон. Он подошел к кровати и, достав шприц, ввел в капельницу какой-то препарат.

– Это лечение может помочь? – без особой надежды в голосе спросила она.

– Оно лишь способствует поддержанию жизненных функций на минимальном уровне, – ответил он. – Но чем меньше у сэра Найтона собственных сил, тем меньше толку от препарата.