Оксана Гринберга - Проклятый отбор

Поэтому заставила себя успокоиться.

Думай, сказала себе. Появлению метки обязательно есть объяснение. Нужно его найти, и тогда я смогу ее погасить.

А если не смогу… Допустим, Высшая Темная Магия ее не возьмет, тогда мне стоит попробовать Светлой, в которой, признаюсь, я была не слишком-то хороша. Но на этот случай в моем полном распоряжении имелся дядя – Бертран Ривердейл, Высший Светлый Маг, ученый и почтенный член Магических Гильдий более чем семи стран Срединноморья.

Конечно, обратиться к нему за помощью означало бы признать собственное магическое бессилье, но… Что уж тут лукавить, если так оно и было!

К тому же дядя уже поднялся. Я слышала, как он, напевая, расхаживал по просторной гостиной на первом этаже. Затем, кажется, уселся в кресло, дожидаясь, когда я спущусь к завтраку, который уже накрывала горничная.

Это давно стало нашим утренним ритуалом – совместный завтрак, после чего каждый отправлялся по своим делам. Дядя – на работу, я же принималась за учебу.

И мне он очень нравился, этот самый ритуал, потому что после долгих лет скитаний мы наконец-таки обзавелись домом и смогли нанять слуг. Жизнь наша стала спокойной и размеренной, а еще вполне комфортной, поэтому загоревшаяся на плече метка была совсем некстати.

Она казалась мне вестником грядущих перемен, причем, несомненно, к худшему.

Поэтому я снова уставилась на светящийся круг в зеркале. Тут, вспомнив, что я все-таки магичка, активировала иллюзорное заклинание, воспроизведя точную копию узора перед своими глазами. Взмахнув рукой, принялась его увеличивать. Чуть приглушила яркость плетений, продолжая растягивать рисунок, пока, наконец, окончательно его не разглядела.

Светящиеся линии сложились в переплетение двух гербовых знаков, и я выдохнула с легким ужасом.

Потому что я их узнала.

В верхней части рисунка были изображены два оскалившихся грифона, держащих в лапах треугольный щит. Это был герб королевской династии Ассалинов, правившей Трирейном, если мне не изменяла память, на протяжении последних шести сотен лет.

Чуть ниже грифонов я разглядела нахохлившегося орла, удерживающего в когтистой лапе здоровенный ключ. С этим гербом я тоже была неплохо знакома. Ключ в лапах орла, уверена, был от столицы Трирейна, огромного портового города Коррины, потому что представители графского рода Легеров много поколений подряд становились его префектами.

Эти два герба на моем плече означали лишь то, что мое прошлое меня настигло. Вот так, в Ридии, в просторном доме на берегу Срединного Моря, в ста морских милях от Трирейна.

Через двадцать один год после моего рождения.

Я подскочила на ноги и принялась расхаживать по комнате.

Выходит, сперва от меня избавились, как от ненужной вещи, а теперь вспомнили о моем существовании? Именно поэтому загорелась метка с гербами двух древнейших родов Трирейна!

Но почему сейчас?! Что им от меня надо?

Да и откуда на моем предплечье взяться орлу с ключом, если граф Расмус Легер, за которого вышла замуж моя несчастная мама, вышвырнул ее из собственной жизни, обвинив в супружеской измене?! В том, что нагуляла дочь незнамо от кого, потому что я не похожа ни на него, ни на нее – я родилась с черными волосами, Темным Даром и сиреневыми глазами.

И напрасно мама пыталась вразумить упрямого мужа, заявляя, что никакой измены не было и в помине, а в роду Ривердейлов через поколение рождаются дети-полукровки. Граф Легер не знал жалости. Развелся с мамой, когда мне было полтора года. Отправил ее в монастырь, а меня отдал в сиротский приют, отказавшись от отцовства.

И почти сразу же женился во второй раз, после чего у него одна за другой родились дочери-погодки.

Впрочем, мама о новой семье Расмуса Легера уже не узнала. Получив известие о разводе, она бросилась в пропасть с монастырской стены. Но перед смертью оставила короткую записку. Написала, что не хочет больше жить, потому что не понимает, как Расмус, которого она любила больше всех на свете, мог так жестоко с ней поступить.

Но поступил он так не только с ней – отдав свою дочь в приют, не удосужился заплатить за ее содержание.

Дядя приехал в Трирейн только через полтора года после трагических событий. Так уж вышло, что мамино письмо с просьбой о помощи дожидалось его в Ансельме, тогда как Бертран Ривердейл отправился в очередное кругосветное путешествие.

Вернувшись, он сразу же поспешил в Трирейн. Маму к тому времени давно уже похоронили за монастырскими стенами, поэтому дядя отправился на мои поиски. Обнаружил в сиротском приюте «Милостью Трехликой» – изголодавшуюся, запуганную постоянными издевками за редкий для Трирейна Темный Дар.