Анна Минаева - Няня для альфы

Анна Минаева

Екатерина Верхова

По комнате летал одинокий комар. И ладно бы, если спокойно попил кровушки и улетел по своим комариным делам, так нет же – он пищал так истошно, что я, грешным делом, сама планировала его покусать. Чтоб, так сказать, не мучился, голосовые связки не рвал.

В голову, как назло, лезли самые различные мысли, не позволяющие со спокойной душой погрузиться в мир Морфея. Завтра первый рабочий день, и я не на шутку волновалась. Буквально вчера была самой обыкновенной студенткой, а завтра… завтра взрослая тетя, планирующая «семейный» бюджет, поездки на море и ипотеку. Осталось только семьей обзавестись, ага, а остальное само приложится. Вот только одно я знала точно.

Не хочу взрослеть! Жуть как не хочу взрослеть. И замуж не хочу, не говоря уже об ипотеке. В съемной комнатушке оно как-то спокойнее, а без мужа так вообще сказка. Можно закидывать носки на люстру, чтобы быстрее просушились, и никто тебе слова не скажет. Никаких тебе борщей, салатиков и «Дорогая, сходи за пивом».

Комар на секунду замолчал. Видимо, проникся моим философским настроением.

А может, не идти завтра никуда? Позвонить тете, попросить денег в долг, поехать за границу и попытаться обустроиться там? Нет, Лиза, так дело не пойдет… Пора уже воспитать в себе ответственность, да и у тетки нервы не железные – сколько можно у нее на шее сидеть?! В последний раз она довольно жестко сказала, что больше не видит смысла финансировать взрослую двадцатитрехлетнюю барышню. Она же на собеседование и отправила, к каким-то знакомым в нотариальную контору. Я как только увидела ту гору бумаг, те слои пыли… Фу. Не хочу взрослеть.

Именно после последней мысли я поняла, что комар затих. Добрался все-таки, кровопийца! Хлопнула себя по ключице, где он присосался, и пожалела.

Обычный комариный укус вдруг стал до слез болезненным. Сперва будто кончик иголки прислонили, а затем все глубже и глубже. В какое-то мгновение мне показалось, что острие пройдет насквозь, но вместо этого почувствовала жжение. Укус запульсировал, по телу начало разливаться тепло. И я с ужасом поняла, что не могу пошевелиться. Вообще… Ни рукой, ни ногой, ни даже веком!

Последней, почти ускользающей от уходящего в темноту сознания, мыслей стало – что это за чертов комар?!

Вода, кругом вода. Легкие жгло болью, тело налилось свинцом, я толком не понимала ни как я тут оказалась, ни где поверхность. Но пара рывков, и я судорожно вдохнула воздух. Из носа тут же полилась жидкость, во рту разлился металлический привкус.

Берег. Я видела берег и, неловко перебирая руками и откашливаясь, добралась до мелкого гравия. Он впивался в колени и ладони, но я никак не могла отдышаться. Каждый вдох отдавался в груди неприятной болью. Я не вдыхала, хрипела. Как вдруг все закончилось. Легкие будто заново раскрылись, по телу прошлась легкость.

– Ты кто? – резкий и жесткий голос прямо над головой.

Посмотрела наверх и опешила. Прямо передо мной стоял высокий мужчина с короткими темными волосами. И все бы ничего, вот только одет он был, как актер из какого-то фильма про темное средневековье. Черный сюртук с двумя линиями позолоченных пуговиц, строгие брюки с выглаженными стрелками и алый шарф с каким-то замысловатым узором.

Мозг соображал туго, но первая мысль, которая его посетила – какого черта я тут делаю?

Извилины сразу подкинули два варианта. Первый – перед тем, как меня укусить, комар напитался кровью какого-то наркомана, и у меня вышел какой-то своеобразный “приход”. Вторая – я… умерла. И очутилась в… раю?

Нет, как-то слишком мрачно: то ли ночь, то ли вечер, но при этом достаточно светло.

В аду?

Ну, пока этот мужчина не достал из заднего кармана брюк розги и котел, на эту тему можно не переживать. Для чистилища тоже как-то слишком спокойно. Может, это тот пресловутый лимб? Место пребывания душ, которые не заслужили ничего из перечисленного.

Была еще и третья мысль… это все какой-то очень странный и реалистичный сон. Вот только раньше, во сне, я не чувствовала такой боли.

– Елизавета, – хрипло выдала я, толком не понимая, как еще ответить на этот вопрос.

Здравствуйте, меня зовут Елизавета Лебедева, мне двадцать три, и я понятия не имею, как тут оказалась, и кто вы такой? Звучит как-то глуповато, потому обойдемся именем.