Виктория Ом - Попаданка в постель Верховного жреца бога смерти

– Лира, – прорычал кто-то над ухом. В подбородок что-то впилось. Голову дёрнуло. Перед затуманенным взором плыли черты неясного лица с очень ясными глазами. Такие голубые. М-м-м…

– Лира, ты… ш-с…ш…

Кажется, эти «глаза» говорят со мной…

– Я… Марина… – хотела сказать я, проваливаясь, как мне показалось, обратно в темницу сквозь неожиданно исчезнувший под ногами пол.

– Брось её туда, – велел Арману, указав на голый матрас.

Тот бережно уложил бессознательное тело Лиры, а я достал из шкафа первую попавшуюся тряпку и набросил на неё. В таком виде бегать по храмовому комплексу? Она точно не в себе.

– Исен, – залебезил Арман, – может, будешь с ней помягче.

– Тебе легко говорить. Тебя никто отравить не пытался. Тем более тот, кому ты доверял.

– Я могу тебя понять. Но не лучше ли поставить её на ноги, а потом уже изводить своей злобой? – поддел друг.

– Иди спать. И проследи, чтобы утром все гости покинули территорию храма.

Арман коротко кивнул, бросил взгляд на едва дышащую Лиру и ушёл.

Я расстегнул верхние пуговицы сутаны, чтобы самому не задохнуться. Подошёл к окну и открыл его настежь, ругаясь сквозь зубы, что так и не починили его. Одно из стёклышек треснуло, пока я дёргал заржавевшие засовы, но это помогло выпустить пар после очередного сюрприза от Лиры. Пора возвращать воспитание розгами, а то от слов мало толку.

Окинул взором жену, не горя желанием прикасаться к ней: либо причиню новую боль ей и себе, либо прощу… растаяв будто юнец от её близости.

Но всё же принял решение бегло осмотреть жену. Растёр ладони, согревая кожу откликнувшейся на короткую молитву силой. Присел на кровать рядом с Лирой и положил ладони на её бледные щёки.

Холодная. Совесть кольнула, но я отогнал её напоминанием о проступке жены.

Нашептал обращение к Мароук, прикрыв свои веки. Тёмные пятна заплясали перед внутренним взором, вытягиваясь в тонкие нити и сплетаясь в замысловатые узоры. Вспышка. Яркая, словно солнце возникло прямо передо мной. Я отшатнулся, но рук с жены не убрал, чувствуя лёгкое покалывание на подушечках пальцев. Светлое пятно запечатлелось в памяти, мешая сразу разглядеть дальнейший узор. Тонкие нити старательно латали дыру, связывая душу и тело новыми связями. Но узор уже не был прежним. Случившееся нанесло непоправимый вред. Но я продолжал смотреть, задумавшись над возможным решением возникшей проблемы. Сумасшедшая жена не украсит мой статус, только навредит.

Чёрная клякса расцвела пышным бутоном, поглотив часть жизненно необходимой энергии Лиры. Это отвлекло меня от раздумий.

Я открыл глаза. Мои пальцы светились тёмно-синим светом. Не отрывая подушечек от нежной кожи, переместил ладонь на грудь жены, сдвинув ткань шали, которую я накинул на неё. Снова прикрыл глаза, обращаясь к Мароук. Перед внутренним взором вновь возникла картинка: чёрная роза – проклятье на смерть. Такие обычно соперницы наводят злым языком и недобрыми взглядами, чтобы увести понравившегося мужчину из состоявшихся отношений. Ветки с шипами начали распространяться по телу, стремясь задушить носителя.

Я мысленно протянул ладонь к опасному бутону, обхватил его и потянул на себя, вынимая из Лиры неожиданный подарок.

Посмотрел на чёрный сгусток в руке, обратился к Мароук, и синее пламя охватило проклятье, разбегаясь в разные стороны по тонким веткам, что укоренились в теле. Тихий стон слетел с губ Лиры. Я погладил её по щеке, склонился и поцеловал обнажённую грудь, поддавшись очередным эмоциям.

В голове появилась мысль, что она не хотела мне вредить. Это всё проклятье, появление которого я проморгал. Её любовь ко мне намеренно задушили.

Но её поведение не изменилось, указывая на появление проклятья. Выходит, она меня никогда не любила?

Голова трещала, я не находил разумных ответов.

Укутав Лиру в одеяло, нашептал слова лечебной и защитной молитвы. Сейчас она очень слаба и подвержена любому негативному воздействию.

На сердце было гадко. Всё время, проведённое с ней, казалось обманом. Хитрая игра с неясной для меня целью. Кому-то не нравится, что я занимаю пост Верховного жреца в столичном храме? Или те изменения, которые я привнёс не устраивают служителей других храмов?

Надо было успокоиться и всё обсудить с тем, у кого были ответы на большинство моих вопросов. Заперев комнату на ключ, я ушёл в молельню.

***

Опустился на колени в центре комнаты. Прошептал приветствие Мароук, склонив голову в почтении.