Купава Огинская - Если верить лисам II

– Мы же были на охоте, очевидно, что по лесу разбросано множество болтов. У благородных, может быть, и белая кость, но зоркий глаз от рождения они не получают.

– Хочешь сказать, что в том самом месте, где ты потеряла лошадь, какой-то бездарный охотник не смог подстрелить косулю?

– Не могу этого утверждать, лично не видела. Может быть, там и не косуля была.

– А, например, саламандра, – срывающимся голосом выпалила Ита. – Это же покушение, Вейя! Ты должна написать заявление. Чтобы это расследовали и виновного наказали!

Я посмотрела на Ияра, тот отвел глаза. Он, в отличие от своей сестры, о безнаказанности аристократов знал не понаслышке и прекрасно понимал, как наивно звучат ее слова.

– Просто скажи, кто это был, я разберусь. – Зрачки его затлели двумя маленькими угольками, когда Ияр зло выплюнул: – Раз Йормэ не способен этого сделать.

Про лиса он зря вспомнил. У меня тут же разболелась голова. Мне едва удалось уговорить Йормэ ничего не предпринимать. Если бы мы устроили скандал, если бы обвинили Эллу, то лишь потеряли бы ту ценную нить, что связала нас с Мясником и противозаконной группкой новых аристократов, возжелавших власти.

Элла была родственницей одного из преступников, стычка с ней могла уничтожить все наши старания, и для Йормэ, принимавшего убийства Мясника близко к сердцу, это было весомым аргументом.

Но Ияр не работал над этим делом. Он не видел изувеченных тел, не общался с родственниками убитых, не чувствовал себя беспомощным. Его не остановили бы мои объяснения, Ияр мог все испортить, и потому я молчала.

У драконов была нездоровая зацикленность на родственных чувствах, и, если кому-то посчастливилось не быть убитым в младенчестве, защита рода для него становилась абсолютной. И раз уж они приняли меня в семью, заменив мной пропавшую саламандру, то и покровительство мне полагалось соответствующее. Только меня такой расклад не устраивал.

– Я сама разберусь.

– Вейя, ты понимаешь, что покушение может повториться? – спросил Ияр.

Ита смотрела на меня покрасневшими глазами и вот-вот готова была расплакаться. Их реакция на попытку Эллы меня убить вызывала беспокойство. Обо мне родная мать так не переживала, как эти драконы.

– Можно чуть больше веры в меня, пожалуйста? – Я бодро улыбнулась, постаравшись хоть так разрядить обстановку. – Меня не так-то просто убить.

– Но ведь можно. – Ита зло стерла слезы со щек. – Почему ты не хочешь принять нашу помощь? Мы тебя защитим!

Убедить их, что беспокоиться не о чем, я не смогла. Шаткий мир удалось установить лишь после того, как я пообещала больше не врать, если что-то случится, и обязательно просить помощи.

Это можно было считать удачным завершением беседы.

Драконы не знали, что совсем скоро я планировала лично встретиться с Мясником…

И даже раньше, чем рассчитывала сама.

На следующий день утром Йормэ встречал меня с видом победителя и одним-единственным, не заполненным даже на треть листком.

– И это все?

В расписании, добытом лисом, было всего три заметки. Одна из которых являлась напоминанием о еженедельном семейном ужине.

– Он изгой и ведет довольно затворнический образ жизни.

– Он ведет? Или его вынуждают?

Из того, что я услышала на охоте, выходило, что нашего подозреваемого не сильно жаловали родственники. И с сестрой у него отношения не сложились, раз уж той нужен предлог, чтобы поговорить с братом.

Йормэ вытащил лист из моих рук.

– Разве для нас есть какая-то разница? Мы можем поймать его на скорой выставке. – Лис сверился с записями. – Думаю, мне удастся получить на нее приглашения.

Желание какого-то аристократа похвастаться своей обширной коллекцией оказалось очень кстати.

***

Два дня понадобилось лису, чтобы добыть приглашения. Помахивая конвертом в воздухе, он широко мне улыбался.

Стражники с удивлением косились на счастливого лиса, остановившегося у моего стола. Рик вслух выразил обеспокоенность психическим здоровьем сержанта. И остался цел.

У Йормэ было слишком хорошее настроение, чтобы обращать внимание на чужую дерзость.

– Как и обещал. – Передо мной лег конверт, в котором лежало два пригласительных и записка от организатора выставки. На пригласительных, тисненное золотом, сверкало имя графа, в записке – цветистые и приторные заверения в исключительном счастье от известия о том, что сам наследник герцогского рода выказал желание посмотреть на скромную коллекцию. – Платье…