Екатерина Шельм - Победителей не будет

– Большой город, – хмыкнул маг.

– Да, большой.

– Говорят, норды его дотла спалили, отступая, – маг внимательно глядел на неё, закидывая в рот виноградины.

– Да, так говорят, – бесцветно откликнулась Эл и, прежде чем он открыл рот, чтобы задать новый вопрос, спросила сама. – Это правда про магические города?

– Что именно? – маг с интересом прищурился.

– Что они парят в воздухе.

Он чуть приблизился, наклоняясь над столом.

– Правда, – шепнул он и широко улыбнулся. Сверкнули ровные белые зубы, а на щеке проступила ямочка. В груди Эл екнуло что-то, что следовало бы задушить в зародыше.

– Но зачем? – спросила она то, что всегда спрашивала у своей няньки, которая рассказывала ей сказки про великого волшебника Харольда Семицвета.

– Так уж они устроены. Я никогда не спрашивал зачем. Они просто так сделаны, – маг поглядел на неё скептично.

– О… – разочарованно вздохнула Эл. – Ясно.

– Зачем тебе знать это? – мага её любопытство, казалось, повеселило. – Обычно спрашивают – правда ли, что там все купаются в золоте, что прекраснейших дев маги забирают к себе в наложницы, правда ли, что маги бессмертны.

– А это правда? – губы Эл тронула улыбка. Когда еще доведется поговорить с настоящим магом, бывшим в обучении в Парящих городах.

– Правда, – решительно ответил маг. Эл, дожевывая сыр, поглядела на него с хитринкой.

– Не думаю.

– Отчего же? – маг оперся локтями на столик, став к Эл чуть ближе. Леший его раздери, но она отметила этот маленький жест и неосознанно выпрямилась. Он ведь не может с ней флиртовать, так ведь? Это же невозможно.

– Если бы вы купались в золоте, – с трудом прочистив горло, начала Эл, – то не стали бы служить нашему королю. Он платит золотом.

– Не слишком ли ты сметлива для дочки деревенского лорда? – маг сидел так близко, что Эл уловила легкий запах вина от его губ. Он задумчиво склонил голову на бок, глядя на неё.

А потом вытянул руку в её сторону, потер большой палец о средний и звучно щелкнул ими. С пальцев слетела огненная бабочка и принялась порхать вокруг Эл. Та сначала в испуге отшатнулась, но бабочка была всего одна и совсем не жгла. Эл медленно проследила за её трепетным, красивым полетом.

Она против воли улыбнулась, видя, как отчаянно мельтешат огненные крылышки.

– Красиво… – не стала лукавить Эл.

– Ты не боишься огня, выходит?

Эл пожала плечами.

– Он обжег меня лишь раз, а я пользовалась им всю жизнь. Глупо бояться.

– Я обжигался сотни раз, – сказал маг, подставил руку, и ему на палец приземлилась бабочка – сгусток пламени, – но никогда не позволял себе испугаться огня. Для огненного мага это смерть, – он ловким движением сжал бабочку в кулаке, открыл ладонь и сдул остатки жара.

– Почему вы выбрали именно огонь? – робко полюбопытствовала Эл.

– Я не выбирал. Он выбрал меня. Никто из нас не выбирает. Ты рождаешься с силой. Это как голос или ум, оно просто есть в тебе или нет. Во мне был огонь.

– А в Святозаре Воскресителе… – Эл еще не договорила, как поняла, что сказала это зря. Маг отшатнулся от стола, глядя на неё сердито.

– О, в этом прекрасном во всех отношениях муже сплелись все таланты, что видел мир! – с сарказмом выдал маг. – Он учтив, силен, а уж красив настолько, что даже сердце такой ледышки, как ты, дрогнет.

Эл обиженно поджала губы. С чего это она бессердечная ледышка? Да знал бы маг, что она даже его находит весьма привлекательным… Эл поскорее плотно закрыла рот. Еще сболтнуть чего не хватало!

– Вы, кажется, не слишком его жалуете, – осторожно предположила Эл.

– Если бы ты знала его… – скривился он и тут же умолк.

– А вы знаете Воскресителя? Лично?

Маг поболтал вино в кубке и нехотя признался:

– Конечно, знаю. Парящие города не так и велики, все друг друга знают.

– Тогда… почему вы воюете против него? – спросила Эл.

– Такая уж служба, – отшутился он. – Подумать только, если бы нордам не помогал Святозар, я бы не торчал два года в этом вонючем шатре, – он с ненавистью обвел обстановку.

Эл опустила глаза и прикусила губу. Вонючий шатер? Да знал бы он, как живут солдаты! Эл прекрасно понимала, что знатные люди привыкли к роскоши, сама такой была. Но теперь, после семи лет в Обители и трех на войне, слушать подобные речи ей было невыносимо.

– Что такое? Я оскорбляю твой нежный слух надменностью? – маг глумливо рассмеялся. – Но ведь ты не родилась нищенкой. Так, кто ты на самом деле, Эл?

Она подивилась, что Великий Ифрит дал себе труд запомнить её имя.