Риска Волкова - Мне (не) нужна эта светлая

Я поняла “Кто” спустя пару минут, и сердце мое гулко ударилось о ребра. Медведь! Огромный, косматый, со слежавшейся шерстью шел прямо на меня.

Зря богов не послушала! Зря намеков не поняла! Просили же меня дома остаться! Ничего бы не сделалось, останься я. Ну поговорила бы с этим странным Андерсом, и что с того?

А теперь боги ясно дали мне понять, каков их гнев.

– Пощадите… Молю, пощадите… Простите, что волю вашу не распознала… – шептала я, опустившись на колени.

– Рррыраррырр! – зарычал медведь, разевая огромную пасть.

Он был так близко, что захватывало дух. Я, словно завороженная, шептала слова молитвы. Поняла, что все, закончилась моя жизнь, когда увидела занесенную лапу с когтями, словно стальные заточенные прутья. Зажмурилась, приготовившись умирать, но отчего – то не ощущала боли. Неужели страшный зверь передумал?

Однако, я поняла, в чем дело, когда все же решилась открыть глаза. Напротив медведя, ощерив сияющую самой тьмой морду, стояла собака. Рыжая. Я видела ее, когда ходила в дом Черного Лекаря за дневником.

Медведь медленно в страхе отступал назад.

– Морф! – выдохнула я. – Морф пришел мне на помощь..

Андерс еще у порога комнаты почувствовал запах болезни и старости. Ему был знаком этот сладковатый аромат, как никому, недавно он похоронил собственную мать. Он бы и не стал тревожить старика, но где-то в глубине души знал, что обязан познакомиться с этим человеком прежде, чем его заберет Смерть.

– Входите. – раздался скрипучий и слабый отклик на его стук.

Мужчина вошел. Заметил полулежащего на постели старика.

– Ты пришел, мой мальчик. – прошептал он. – Я знал, что ты поймешь, куда тебе нужно было направить свой путь. Наследник Великого Эрда. Единственная надежда Морфов. Белый Тигр из зачарованного леса.

– Откуда вы узнали, кто я? – спросил Андерс, нахмурившись.

Подобная прозорливость старца удивляла, если не настораживала.

– Боги… Боги мне рассказали о тебе… О том, КТО ко мне придет… Дневник… Скажи, он у тебя?

Андерс вытащил из-за пазухи толстую тетрадь в кожаном переплете, которую еще недавно отвоевал у “юродивой”. Показал старику.

– Что вы о ней знаете?

– Черный Лекарь хранил много тайн… Особенно часы, которые остановили свой ход почти сразу после его смерти. Это значит, что нам всем осталось не так много времени…

– Намекаете на то, о чем говорила ваша дочь? Что судьба мира под угрозой? Но почему я должен вам верить?

– Потому что ты уже мне веришь, мальчик… А моя дочь… Роксана… Эта девочка особенная, хоть и считает себя не слишком успешной в жреческом деле… Ее создавали… Она не рождалась…

Андерс нахмурился. Ему было мало понятно из того, что сейчас говорил этот старец. Быть может, он действительно был просто очень стар и уже выжил из ума… Но тогда какобъяснить то, что ему известно столь многое?

– Расскажите мне о вашей дочери. И об этой тетради. Это ведь вы ее послали за дневником?

– Боги так распорядились… Лишь Рокси сможет остановить зло. Она – ключ.

– К чему? Ключ к чему?

Но старик неожиданно захрипел. Побелел, словно мел, надсадно закашлялся.

– Что с вами?!

Но старик лишь сильнее кашлял.

Андерс рывком метнулася к окну и распахнул его, впуская свежий воздух. Открыл дверь.

– Скорее! – крикнул он, с ужасом осознавая, что похоже явился тем, кто привел за собой Смерть к этому человеку. – Ему плохо!

Дальше все было словно в сложном калейдоскопе. Все закружилось и завертелось.

Сначала прибежала женщина, которую Рокси звала тетушкой, затем спустя какое-то время пришла, цокая дыркой в зубе толстая знахарка-ведунья в черных одеждах. Его из комнаты попросили уйти.

А что он мог сделать? Морфам была подвластна целительская магия, но не такого рода.

Он бы мог с легкостью залечить рану, но избавить от старости и ее болячек – нет.

Спустя полчаса, когда ведунья вышла, следом за ней, в слезах, вышла и тетушка.

– Бедная Рокси даже не знает… Она еще не возвращалась.

Андерс нахмурился.

– Не возвращалась? Я же велел ей ждать меня здесь! Я думал, она услышала о том, что с

отцом плохо и где-то спряталась, испугалась….

– Наша Рокси? – тетушка даже плакать перестала на миг, покачав головой. – Она не робкого десятка. Да и отца любила. Она бы хотела провести с ним последние минуты, но уже не судьба. Почил ее батюшка, светлая ему память.

– Последний жрец умер. – проскрипела старуха ведунья, а в сердце Андерса от этих слов будто что-то оборвалось.