Валерия Чернованова - Зачарованная тьмой

Кристиан взбежал по лестнице и приложил ладонь к гербу на двери. От его прикосновения створки бесшумно раскрылись. На первом, не так давно отреставрированном этаже, еще сохранились остатки былого великолепия: люстра-каскад на двадцать свечей с ангелочками из золоченой бронзы; на полу – мраморные плиты с выгравированными на них магическими рунами; стены, обтянутые шелком и украшенные фамильными портретами.

В остальном же загородная резиденция Эчедов мало чем отличалась от соседских коттеджей. Кухня была оборудована по последнему слову техники, почти в каждой комнате имелись плазменные панели и кондиционеры, которые являлись скорее предметами интерьера, чем необходимостью, потому как воспользоваться благами цивилизации домочадцам удавалось нечасто.

В особняк постоянно съезжались гости, а перепады напряжения при большой концентрации колдовской энергии были делом обычным. Именно поэтому повсюду стояли канделябры, а вместо лампочек в настенных бра горели свечи. Летом изнывали от жары, а зимой спасались от холода, затапливая камины. Дом убирали по старинке, используя метлу и тряпку. Пылесосы без надобности хранились в кладовках, работу холодильников приходилось поддерживать заклинаниями, а чтобы насладиться просмотром фильма, Эчеды вынуждены были отправляться в кинотеатр.

Частое отсутствие электричества доводило отца Кристиана до нервного тика. Вот и сейчас Венцель, столкнувшись с парнями в холле, принялся изливать тем свои возмущения.

– Сил моих больше нет терпеть это безобразие! Столько дней мечтал о финале Кубка, надеялся спокойно провести выходной перед телевизором, но нет! Твоей матери приспичило именно сегодня организовать вендетту! – Мужчина с тоской посмотрел на горку бутербродов и баночку пива на подносе, который держал в руках. Угощения должны были помочь скрасить вечер и составить ему компанию во время просмотра любимой игры. Сунув подмышку газету, лежавшую на столике возле лестницы, Венцель стал подниматься наверх, при этом беззлобно бормоча: – Даже дома нет покоя…

– Причина собрания? – окликнул отца Крис. Вчера, когда он созванивался с матерью, та ни словом не обмолвилась о предстоящем съезде.

Худосочная фигура, закутанная в зеленую хламиду, обернулась.

– Цили решила устроить показательный суд.

Субтильность и высокий рост Кристиан унаследовал от отца. А в остальном он был точной копией матери: такие же, как и у нее, прямые темные волосы, глубоко посаженные зеленые глаза, четко очерченный подбородок с ямочкой, которая безотказно действовала на слабый пол. Тонкие губы зачастую кривились в пренебрежительной усмешке. Керестей на всех смотрел свысока. Привилегированное положение будущего хозяина рода позволяло ему себя так вести.

Даниэль, до этого сонно озиравшийся по сторонам, заметно оживился.

– Нашли предателя? – бойко проговорил он.

В последнее время Габор был в курсе всех событий, происходящих в клане Эчедов, что наводило на мысли об измене.

– Цецилия так считает, – загадочно ответил Венцель и, посчитав разговор оконченным, отправился к себе.

Миновав холл, парни оказались в церемониальном зале – огромном помещении со сводчатым потолком и стрельчатыми витражными окнами, сейчас заполненном молчаливыми людьми. Стараясь не привлекать к себе внимания, ведьмаки пристроились в задних рядах.

Цецилия сидела в глубине алькова и больше походила на прекрасную статую, высеченную из холодного мрамора, нежели на женщину из плоти и крови. Густые волосы были заплетены в косу, на лоб опускалась фероньерка – золотая цепочка, щедро украшенная жемчугом. Пальцы были унизаны перстнями – амулетами из магических камней: сапфира, гиацинта и сердолика. Свободное темное одеяние, в которое по традиции глава клана облачалась для колдовских церемоний, еще больше подчеркивало белизну ее кожи.

Позади нее стояли Анталь и Шандор, как и Цецилия, потомственные колдуны, по силе едва ли уступавшие хранительнице рода. Они и еще несколько опытных ведьмаков являлись главной опорой клана. Остальные были неопытными, пока еще желторотыми птенцами, только начавшими познавать азы волшебства.

Что касается Габора, то его свиту в большинстве своем составляли маги с длинной колдовской родословной. Один Ксавер, любимец Батори и, как поговаривали, его приемник, мог с легкостью перебить с дюжину учеников Цецилии. Чародейка понимала, что ее положение очень шатко. Если Габор и сохранял иллюзию мира, то Ксавер после смерти старика церемониться не станет и, несомненно, попытается подчинить себе Эчедов.