Валерия Чернованова - Повенчанная тьмой

Едва не лопаясь от злости и раздражения, уже готова была выдать гнусный секретик Эчеда, чтобы ему не было так весело, когда ведьмака, к моему великому облегчению, позвала мать. А вскоре и Ясмин куда-то делась.

И мы остались с Этеле наедине.

– Значит, не переедешь? – подарил мне разочарованную улыбку венгр.

– Пока нет, – виновато развела руками. – Цецилия обещала мне ответы. Без них я отсюда ни ногой. Но, – видя, что Батори заметно скис, постаралась его приободрить, – как насчёт длинной экскурсии по городу? Завтра воскресенье. Надеюсь, ты не работаешь?

– Я даже подумываю взять отпуск, – кивнул мой… ну пусть будет друг. – Чтобы проводить с тобой как можно больше времени.

Вскоре наш разговор прервало появление Йоланды. Женщина заглянула в гостиную, в полумраке которой мы прятались, и попросила подбросить её домой.

– Уже поздно, а ты, наверное, устала, – сказал, поднимаясь, Этеле. – Столько потрясений за один день.

– Да, поспать мне точно не помешает, – с трудом удалось подавить зевок.

Условившись, что заедет за мной завтра в десять, Этеле ушёл, захватив с собой Йолику, напоследок выразившую желание заглянуть в моё будущее.

Пообещав, что подумаю над её предложением, закрыла за гостями дверь. Постояв несколько секунд в пустынном холле, устало вздохнула и отправилась наверх. День действительно выдался сложным, и сейчас я как никогда нуждалась в отдыхе.

Проснулась посреди ночи от невыносимой жажды. Пить, как же хочется пить. Полжизни бы отдала за глоток воды. А вторую её половину за что-нибудь вкусненькое и питательно-калорийное. Словно откликаясь на мои мысли, желудок громко заурчал.

Обед я благополучно пропустила, за ужином клевала как птичка: в душевной ведьмовской компании расслабиться не получилось. Приходилось то и дело отвечать на вопросы словоохотливой Йолики и Венцеля, а делать это с полным ртом оказалось бы проблематично. Да и пронизывающий взгляд Криса, который ловила на себе на протяжении всего вечера, не способствовал появлению аппетита. Зато сейчас он разыгрался не на шутку.

Промаявшись ещё какое-то время в постели, поняла, что на голодный желудок уснуть не смогу. Решила на свой страх и риск наведаться на кухню. В конце концов, я здесь гостья или как? Причём, по словам Цецилии, почётная. А значит, имею право на какой-никакой бутерброд и стакан сока.

Пожелав себе удачи, а заодно трижды перекрестившись (как раз в тот момент снова подумалось о Крисе), на цыпочках отправилась вниз.

Особняк окутывали благодатная тишина и сумрак, и я немного успокоилась. По крайней мере, пока шла, не вздрагивала от малейшего шороха. Кухню отыскала быстро. Просторное такое помещение, размером с мою и Яцинта спальни вместе взятые, главной достопримечательностью которого являлся (лично для меня) двустворчатый, стального цвета холодильник. К нему я и направилась, намереваясь провести тщательную ревизию всего его содержимого.

Так-с, где тут у нас сыр и колбаса? Увлёкшись досмотром полок, сплошь забитых всякими полезностями и вредностями, вздрогнула испуганно, когда над головой неожиданно ярко вспыхнул свет. Руки дрогнули, и кусок розовой ветчины, из которой я в мечтах уже готовила себе вкусный сэндвич, шмякнулся к моим ногам.

«Только не Эчед», – мысленно взмолилась я. Подобрав с пола трофей, с опаской, словно вор, пойманный с поличным, обернулась.

Вместо зеленоглазого кошмара на пороге обнаружилась сероглазая красавица Ясмин. Даже с растрёпанными волосами, собранными в небрежный хвост, без макияжа, она выглядела, как модель с обложки глянцевого журнала. И если на причёску будущая мадам Эчед потратила от силы пару секунд, одеждой она и вовсе заморачиваться не стала: просто накинула на обнажённое тело мужскую рубашку. Спасибо, хоть удосужилась застегнуть её на несколько пуговиц.

Похоже, ведьма уже давно чувствовала себя здесь как дома и не беспокоилась о своём внешнем виде.

– Тоже не спится? – Девушка босиком бесшумно пересекла кухню.

– Проголодалась немного, – ответила ей односложно. И сама не понимала почему, но в присутствии Ясмин я не то чтобы терялась, просто нам с ней не о чем было говорить.

Обычно наше общение сводилось к неловким паузам, разбавляемым редкими, бросаемыми невпопад фразами ни о чём. К тому же мне никак не удавалось отделаться от ощущения, что Ясмин меня недолюбливает. Глупо, наверное, мы ведь едва знакомы, но порой, когда она смотрела на меня, в её глазах отчётливо читалась неприязнь.