От обилия опасений голова пошла кругом. Но мачеха расслабиться не дала – цапнула за руку и потащила по коридорам в покои.
– Поверить не могу, – шипела она, бегая по комнате и собирая мне саквояж. – Ты спорила и грубила Луи Шаторье! Ты в своем уме! Слава богам, он не отказался от сделки!
– Тебе только того и надо… – пробормотала я, натягивая сухое дорожное платье.
Джозет остановилась, кулак уперся в бок, она сверкнула глазами.
– Неблагодарная дрянь, – выдохнула она. – После смерти твоего папаши я могла выкинуть тебя на улицу. Побиралась бы или пошла в работный дом. С твоей мордашкой имела бы успех. Но я сжалилась. Оставила дома, в тепле и сытости. Чем ты мне платишь, дрянь?
Я вздохнула. На душе скребли кошки, хотелось куда-нибудь спрятаться, убежать, улететь, но ни дома, ни за его пределами меня некому защитить.
Неизвестность и безысходность пугали до дрожи. Я закусила губу, заплетая перед зеркалом волосы, которые подсохли и вновь стали огненно-рыжими. В одном мачеха права – природа наградила меня хорошей внешностью: густые локоны, травяного цвета глаза, аккуратные черты лица. Все говорит о благородстве происхождения. Только вести себя, как чопорная гусыня, смиренно отдающая магию мужчине я не собиралась.
И все же против Луи Шаторье сделать ничего не могла.
Когда утром слуга грузил мой саквояж, совсем небольшой потому, что Джозет посчитала – в нем самое необходимое. Остальным обеспечит будущий муж, если он так щедр, что платит вперед, да к тому же обеспечивает обучение в Магикус Соле.
– А если я не обучусь? – спросила я, когда уже ехали в экипаже, покачиваясь на рессорах. – Если все, что вы вложили в мою подготовку окажется без толку?
Брачный посол напротив меня, все такой же спокойный, послал мне неопределенный взгляд.
– Вы обучитесь, – сказал он.
– А если нет? – настаивала я. За ночь в голове созрел план – если я провалю испытания или что там от меня требуется, они могут отослать меня домой. Не самое лучшее место, но тогда магия останется при мне. Пусть не распечатанная. Пусть скрытая. Но моя. Она пульсирует в венах, каждую секунду. Как я могу отдать ее какому-то мужчине? Мужчине, которого даже не знаю.
Взгляд посла стал испытующим, Шаторье произнес:
– Рекомендую все же постараться. Не хотите же вы, чтобы извлечение было болезненным?
Стараться мне не хотелось. Слишком много должна отдать – магию, свободу. А в замен что? Вечное рабство, покорность и смирение в тени мужского блеска. Если я и вышла бы замуж, то только встретив достойного человека. Человека, которого полюблю и который полюбит меня. А не вот так, как какая-то коза на базаре… Но угроза о болезненности напугала.
– Вы знаете, что брак с вашим женихом мне проти… Не по душе, – проговорила я в последнюю секунду решив, что слишком грубить не стоит. – Я его не люблю, не знаю и уж тем более не собираюсь расставаться со своей магией.
– Вы уверены, что она в вас есть? – поинтересовался посол и у меня почему-то по спине прокатился холодок.
– Не знаю, – соврала я, сама не поняв, почему. – Если её нет, вам же хуже.
Повисла пауза. Луи Шаторье вновь изучал меня, словно ковырялся в мыслях, оценивал и анализировал. Меня передернуло, я потерла плечи и, накинув дорожную шаль, отвернулась к окну. Выехали рано, лес остался позади, зарделась заря, окрашивая небо в бледно-голубой цвет.
– Леди де Лафей, – наконец проговорил Шаторье, – если вы провалите обучение или окажетесь пустой, вас все равно отдадут замуж. Не можем же мы так расстроить вашу матушку.
– Она мачеха, – резко бросила я.
– Как скажете, – с неприятной улыбкой отозвался Шаторье. – Но в случае, если в вас дар не обнаружится, для безопасности вас и вашего окружения подберут не мага. Понимаете, что это означает?
По позвоночнику прокатился недобрый холодок предчувствия, я шумно сглотнула.
– Вы говорите загадками.
Шаторье отодвинул занавеску и задумчиво покосился на проплывающие мимо деревья.
– Если одаренная выходит замуж за обычного человека, – стал пояснять он, – во избежание проблем мы все равно лишаем девушку магии. Согласитесь, зачем семье не магов магия? Верно? Правда, передавать магию можно только одним способом, и он весьма интимный. Такие вещи лучше совершать с мужем.
Я ожидала, что Шаторье пояснит, что имеет ввиду под словом «интимный», но он замолчал и продолжил созерцать деревья вдали.
Я нахмурилась. В вопросах взаимоотношений между мужчиной и женщиной я была невежественна, как ни пыталась выспросить у служанок подробности. Но те только хихикали и убегали под предлогом работы.
Читать дальше