Трейси Вульф - Желание

– Что это за штуки? – шепчу я Мэйси, когда мы проходим мимо нескольких взрослых вампиров – включая Мэриз, которая улыбается мне и приветливо машет рукой.

Я машу в ответ, но продолжаю продвигаться к столам.

– Это коагулированная кровь, – шепчет Мэйси.

Мы проходим мимо кровяной колбасы – ее я узнаю сразу, поскольку видела немало британских кулинарных шоу. И справедливости ради надо признать, что есть масса людей, которые любят ее. Но что до меня самой… не знаю. От всей этой истории с вампирской стряпней мне как-то не по себе. Откуда нам знать, что они используют только кровь животных, ведь некоторые из здешних учителей-вампиров придерживаются старых взглядов?

От этой мысли меня начинает подташнивать. Но тут я вижу гору оладий и испытываю несказанное облегчение, хотя, по идее, оладьи полагается есть на завтрак, а не на ужин. Однако моя радость длится недолго – подойдя поближе, я вижу, что это не простые оладьи: у них странный красновато-фиолетовый цвет.

– Только не говорите мне, что они добавили кровь и в оладьи, – выдавливаю из себя я.

– Еще как добавили, – отвечает Мэйси.

– Это такой шведский рецепт, – добавляет Флинт. – Называется Blodplättar. И надо сказать, вкус у них довольно неплохой. – Он кладет несколько оладий на свою тарелку.

Вампиры внимательно наблюдают за очередью к столам, и я беру одну оладью. Они наверняка старались, готовя этот ужин, и мне совсем не хочется их обижать. К тому же там дальше есть замороженные йогурты…

Полив оладью сиропом и наполнив миску смесью ванильного и шоколадного йогуртов и всеми сладкими подливками и посыпками, которые мне удается в нее уместить, я иду вслед за Флинтом и Мэйси через забитый народом зал, пробираясь к столу, который Мекай выбрал для нас. К нему уже присоединились Иден и Гвен, и я не могу удержаться от ухмылки, увидев надпись на новом фиолетовом худи Иден: « Копите сокровища ».

Она видит мою улыбку и подмигивает, затем протягивает руку и утаскивает вишенку с замороженного йогурта Мэйси.

Моя кузина смеется.

– Я знала, что ты ее утащишь. – Она берет ложкой вторую вишню. – Поэтому я взяла еще одну.

Иден с быстротой молнии выхватывает у нее и вторую ягоду.

– Пора бы тебе уже понять, что нельзя доверять дракону хранение твоих сокровищ.

– Эй, перестань! – Мэйси дуется, а мы, остальные, смеемся. Я перекладываю ложкой пару вишен из моей собственной миски на ее йогурт – у меня их много, штук шесть. Если пребывание в Кэтмире меня чему-то и научило, так это тому, что нужно быть готовой ко всему.

– Ты самая лучшая из кузин. – Мэйси расплывается в улыбке, и до меня доходит, что это первая по-настоящему лучезарная улыбка, которую я вижу на ее лице после того, как погиб Зевьер. Я вздыхаю с облегчением – хотя до того, чтобы она ощутила себя по-настоящему счастливой, еще далеко, есть хотя бы какая-то позитивная динамика.

Вокруг меня течет беседа, говорят о научных проектах, о выпускных экзаменах, перемывают кости одноклассникам, с которыми я не знакома, а я тем временем поглощаю свой замороженный йогурт. Я пытаюсь следить за ходом разговора, но это нелегко, потому что я не перестаю искать глазами Джексона и Хадсона. Я понимаю, что это нелепо – ведь еще полчаса назад в моей комнате я утверждала, что мне некогда беспокоиться о них, а теперь я не могу перестать оглядывать зал в поисках одного из них, а может быть, и их обоих.

Но я ничего не могу с собой поделать. Мне не под силу включать и выключать свои чувства. Я люблю Джексона. Я дружу с Хадсоном. Я беспокоюсь о них обоих, и мне необходимо знать, что с ними все в порядке, особенно учитывая тот факт, что у меня не было возможности поговорить ни с тем ни с другим обо всем, что происходит.

Когда от замороженного йогурта в моей миске остается половина, в зале вдруг воцаряется тишина, и я чувствую, как по затылку бегают мурашки. Я поднимаю глаза, замечаю, что все вокруг смотрят на что-то за моей спиной, и понимаю – даже еще не обернувшись, – кого я увижу там.

Мэйси, которая уже повернулась, чтобы выяснить, почему все вдруг умолкли, тыкает меня локтем в бок и, почти не разжимая губ, шепчет:

– Джексон.

Я киваю, чтобы показать ей, что я ее услышала, но не шевелюсь. Дыхание замирает, и я чувствую, как по моей спине бегают мурашки – стало быть, он подходит ко мне все ближе… и все его внимание сосредоточено на мне одной.

Мэйси тихо присвистывает, и это говорит мне все, что мне надо знать о его настроении. В последние недели она ведет себя с Джексоном довольно непринужденно – дружеские чувства способствуют раскованности, – но это не значит, что она забыла, насколько он опасен. Настороженность читается сейчас на лицах всех, кто сидит вокруг, она чувствуется в их позах – каждый замер, словно ожидая, что Джексон вот-вот нанесет удар… и каждый надеется, что этот удар обрушится не на его шею.