Оксана Чернышова - Собственность Графа

Я в кого-то врезалась. Подняв глаза, поняла, что забрела на территорию дома, где ещё ни разу не была.

– Бель? Вы плачете? Что случилось? И как вы оказались возле дверей моей спальни? – Артур придержал меня за плечи, чтобы не упала. И тут же на шаг отступил от меня, как только понял, что крепко стою на ногах.

Я вытерла рукой мокрые щеки и испуганно заозиралась.

– Простите, я задумалась. Не знаю, как тут очутилась.

За углом послышались девичьи голоса. Артур, открыв дверь, легонько втолкнул меня в комнату и резко захлопнул за моей спиной дверь. Я замерла у входа, прижав руки к груди. Сердце, как бешеное стучало в груди, как будто бежала сломя голову, долгое время не разбирая дороги. Если бы меня кто увидел рядом со спальней Артура, моя репутация была бы безвозвратно загублена. Создатель, как я тут очутилась? Зажала рот рукой, чтобы не разрыдаться и не открыть своё временное убежище. В коридоре послышался голос Валери.

– Артур, ты не знаешь, отец отпустил уже, Бель? Я волнуюсь. Зачем он её позвал?

–Понятия не имею, Валери. Отец ни перед кем не отчитывается. Тебе ли не знать этого, сестрёнка.

– Да, знаю, – голос подруги стал серьезным. – Но я всё равно переживаю. Ты переодеваться шёл? Мама сказала, что через пару часов гости начнут прибывать.

– Да, именно. Прости, сестрёнка, я пойду. Что узнаешь насчёт Бель, сообщи мне.

– Ну конечно. Размечтался Артур. Ничего я тебя не скажу.

Голос Валери стал глуше. Видимо, подруга отошла от дверей комнаты брата. Побледнела, подумав о том, что сейчас он войдёт. И мне нужно будет что-то ему рассказать и сообщить о том, что меня так расстроило.

Открылась дверь, и я в испуге подпрыгнула на месте.

– Тише, Бель, – Артур взял меня за плечи. – Вы вся дорожите. Пройдёмте в мой кабинет. Напоил бы вас чаем, но не хочу звать домового. У меня есть целебная настойка на травах, согревающая. Вам она не повредит.

Артур понял, что его близость меня смущает, убрал руки с моих плеч и прошел вглубь комнаты. Мы находились в небольшом помещении с дверьми. Похоже, за одной из дверей была спальня Артура. Что за двумя другими находилось, оставалось лишь только догадываться.

– Я не пью крепкие напитки, – последовала за Артуром в его кабинет.

– Я, признаться, тоже стараюсь не пить, но иногда приходится. Вот сюда. Садитесь в кресле, вам будет удобно.

Опустилась в кожаное чёрное кресло и осмотрелась: письменный стол, камин, кресла возле камина, чайный столик. Два кресла стояли возле окна. На окнах тяжёлые кофейного цвета занавеси, которые сейчас были опущены. Царивший здесь полумрак делал это место зловещим. Поежилась. Артур зажёг свет, и картина сразу же резко поменялась. Стало уютнее, особенно когда Артур улыбнулся. В руках он держал бокалы с напитком.

– Держите. Настойка по бабушкиному рецепту. Стащил, еще будучи подростком, одну бутыль у отца. Да, да, представляете, я и на такое, оказывается, способен.

После этих слов улыбнулась. Не думала, что Артур ворует выпивку у грозного отца.

– Да, было не особо весело, когда получил десять ударов розгами. Но бутылку так и не отдал, видимо, из принципа. Да и отец не потребовал обратно, сказав, что там алкоголя грамм и это для успокоения нервов. А наказан был за воровство, чтобы навсегда помнил момент наказания. Сидеть не мог пару недель, так что урок мной был усвоен на отлично.

– И что же вы усвоили? Артур? – отчего-то задала именно этот вопрос.

– Если воруешь, так заметай следы тщательнее.

У меня глаза стали большими и на лице, похоже, отразился весь спектр эмоций. Про слезы свои и забыла. Артур лишь хмыкнул.

– Я в шоке, Артур. Неужели за незначительный проступок вас так серьезно наказали? Вы, наверное, после этого ненавидели отца?

– Да, было дело. Но он был прав. Я мог прийти к нему и попросить, но, не зная, как он прореагирует, не сделал этого. Да и дело было не в моем желании украсть. Я проспорил Тому Вейсли бутылку дорогого коллекционного вина. Он был старше меня и совершеннолетний. Так что не эту бутылку я должен был отдать ему.

– Вы по ошибке украли бабушкину настойку? – догадалась я. Слушая Артура, понимала, что споры до добра не доводят.

– Бабушкина настойка была для отвода глаз. За ней крылась более значимое преступление, – Артур запросто говорил мне о личном. От его откровений была в шоке. Не понимала, зачем он мне это рассказывал. – А эту оставил себе, как напоминание о том, что лучше не спорить, если не уверен в победе.

– Вы поражаете меня, Артур. Говорите о таких вещах. Становится страшно.