Амелия Хатчинс - Пламя хаоса

Сабина для нас – воплощение всего нежного и материнского, ведь она присутствовала при рождении каждой пары близнецов, а еще потому, что наша настоящая мать была бессердечной сукой. Чтобы выжить, нам пришлось быстро научиться держаться друг за друга. Прежде чем заговорить, сестра тоже глянула вверх, на звезды.

– Как только мы войдем в город, о нашем возвращении узнают, – пробормотала она приглушенно, смахивая золотистые кудри с лица; поднялся ветер, перекликаясь с напряжением, которое вызвали во мне ее слова.

– О нас уже и так знают, – парировала я, чувствуя взгляды, устремленные на нас из города. – Наблюдают с того момента, как мы вышли из машин.

– Пусть наблюдают сколько влезет. Кто-то здесь точно знает, что стряслось с Амарой, и мы не уйдем отсюда, пока ее не отыщем.

Нахмурившись, я обдумала слова сестры. Амара довольно давно от меня отдалилась, и я не была так уж уверена, хочет ли она, чтобы ее нашли. Пропасть надолго для нее – обычное дело, но на этот раз ее исчезновение казалось иным, неправильным. Все внутри меня твердило, что нужно ее отыскать и спасти, пока не поздно.

Обернувшись, я поймала пристальные взгляды сестер, которые собрались позади меня с той же целью – найти Амару. Каждая отказалась остаться в стороне, и за это я обожала их еще больше. Мы принадлежали к первородной семье, в жилах которой текла кровь Гекаты, Богини ведьм. Она была нашей бабушкой, и потому на наших плечах лежит определенный долг перед городом, из которого мы когда-то сбежали. Мы оставили последствия на мать, Фрейю, однако она была слабой и славилась способностью увиливать от обязанностей. Так что вскоре она просто исчезла. Какая неожиданность.

Амара, с которой в течение последних лет я металась от любви до ненависти, вернулась в город занять место нашей семьи в совете Девяти миров, когда до нас дошло известие, что Фрейя испарилась без единого слова. Впору встревожиться… если бы такое ее поведение оказалось нам в новинку. Фрейя любила мужчин, и когда заводила любовников, ее мало заботили приличия и репутация. А быть частью совета, который следил за входящими в мир людей бессмертными, она ненавидела.

В совете Девяти миров могли заседать лишь те, чья родословная чище некуда. Вместе они решали, достаточно ли благоразумны бессмертные, чтобы шагнуть в мир людей, и сумеют ли они сохранить наши тайны. В центре города есть портал между этим миром и входом в Девять миров. Те, кто им пользовался, должны были встретиться с советом и получить документы, которые давали право здесь находиться.

Итак, Амара вернулась в Хейвен-Фолз в одиночку, ради места в совете. Я умоляла ее передумать, но она твердо стояла на своем. Сестра напомнила мне, что ни один бессмертный не получит никакого доступа, пока наряду с остальными не проголосует ведьма из рода Гекаты. И все же – отправиться туда могла любая. Вскоре после отбытия Амара наведывалась обратно, но зачастую пропускала встречи. Она отстранилась от всего и всех, отчего по городу поползли слухи. Амара отошла даже от магии: она не желала творить заклинания для ковена и утверждала, дескать, что в дни, когда в ней нуждались, была истощена или больна.

По возвращении в мир людей Амара отмечалась каждую неделю, давала нам знать, что все в порядке. Потом недели превратились в месяцы, а чуть позже наступила тишина. Как будто она просто исчезла. Мы ей звонили, отправляли голосовые и текстовые сообщения, но все без толку. Затем настал день, когда ее телефон оказался выключен. Попытки разузнать что-то у других первородных семей не обнадежили. Никто не видел ее уже несколько недель, и что еще хуже – магазин, которым мы управляли, был закрыт. Связь, которую я разделяла с Амарой, оборвалась, словно сестра вдруг перестала существовать. Я тяжело переносила невозможность дотянуться, ощутить присутствие близняшки. От меня как будто часть отрезали, и как бы я ни старалась, я не могла ее вернуть.

– Кто-то в городе наверняка знает, что с ней случилось, – сказала другая сестра, Луна, и сжала мою руку, чтобы ободрить. – Тот, кто тронул одну из нас, пожалеет. Нас достаточно, чтобы развязать войну, если с ее хорошенькой головки упал хоть волосок.

Нас достаточно.

Моя семья состояла исключительно из женщин, из восьми пар близняшек. Геката обрекла свой род вынашивать сразу двух детей одновременно, и все потомство рождалось женского пола. Она позаботилась, чтобы мы никогда не остались в одиночестве, но за это пришлось дорого заплатить. Любая женщина, зачавшая мальчика, быстро узнавала, чего ей это будет стоить. Моя мать была дочерью Гекаты, кровь от крови; однако она рожала близняшек, и ей было совершенно плевать, что с нами станет после того, как мы отделились от ее чрева. С результатами столь гиперактивного либидо приходилось возиться ее собственным сестрам, Авроре и Истерии.