Елена Свободная - Техподдержка для некроманта

– Тихое поле, – с трудом прочитала я корявую, полустершуюся надпись.

– Мы сейчас находимся в самом сердце человеческих земель, – немного подумав, сообщил некромант. – Попасть же нам нужно в город Хелла-полис. Это совсем недалеко на восток отсюда.

– Я смотрю, ты силен в географии, – недоверчиво хмыкнула я.

– Я там раньше жил, – коротко ответил он и, не добавив ни слова, пошел по дороге, огибающей деревню. Я покачала головой и двинулась следом.

Среди тех книг, что я увезла из дома родителей, были и по истории его родного мира. Отец оказался прав – знание сила. Лет триста-четыреста назад этот мир представлял, в большей своей части, благоденствующий край разума, магии и науки. Чего там было больше, магии или науки? Скорее всего, разума.

В середине единственного пригодного для жизни материка жили люди, многие из которых были наделены особенными, магическими способностями. Именно они сотни лет накапливали знания, строили великолепные города и, в конце концов, даже нашли способ жить дольше. В их стране существовало огромное количество различных школ, университетов и академий. Там изучали особенности магии, способы сочетания разных источников силы и ее применение. В этих учебных заведениях учились многие представители других рас, государства которых граничили с магическим.

А лет двести назад, может, чуть больше, в землю врезалось… что-то. По словам историков – некое небесное тело. Катастрофа имела планетарный масштаб, многие города человеческих магов были уничтожены. Вот тогда-то и начались волнения. Толпой легко управлять, особенно, если люди напуганы и не имеют представления, что вообще происходит. И, конечно, в этот период активизировались всевозможные религиозные течения. Наиболее популярным из них был культ Белой Руки. В следующие сто лет культ распространился практически по всей ранее цивилизованной середине мира. Точнее, по тем территориям, на которых все еще оставались люди. Белая Рука подмяла под себя большинство прочих религий. Какие-то вливались в их мировоззрение, растворяясь без остатка, прочие же объявлялись ересью. Ну и преследовались, как и в моем мире. Магию в первую очередь объявили вне закона. Что это был за закон, первоисточников я не нашла, но кое-какие мысли у меня появились… Простые селяне легко поверили, что катастрофа – это кара, постигшая магов за богопротивные эксперименты. Поразмышляв над прочитанным, я не могла отрицать, что Академия Магов и Высшая Школа Наук приложили там руку весьма неплохо, но… не лучше ли спросить у моего приятеля, который, судя по некоторым обрывкам его воспоминаний, принимал в этих событиях непосредственное участие. С другой стороны, если мой отец телепортировался в тот мир, где я родилась, уходя от преследования местной инквизиции, а Голдот – попался, не думаю, что мои вопросы его сильно порадуют…

Последний… вернее, теперь уже, предпоследний, Верховный жрец этой этой чудной Руки – Вавилоний Седьмой был на редкость мирным мужиком, что являлось весьма редким качеством среди представителей этой главенствующей орды. Он сумел заключить гласные и негласные договора о ненападении и сотрудничестве практически со всеми. В период его довольно длительного правления, маги вышли из подполья, частично вернув влияние и малую, но свою, долю владений. Но это все равно была победа, так как наконец-то между людьми и представителями прочих рас наладились шаткие, но вполне мирные взаимоотношения. Спокойно вздохнули представители разумных нелюдей. Видимо, этот человек был тесно связан с магами, может быть, заканчивал в свое время Академию, потому как и в сто пятьдесят выглядел не старше семидесяти. Но Вавилоний, несмотря на высокую религиозную должность, был не чужд вполне светским развлечениям. За что и поплатился – его ранил на охоте кабан, а спустя несколько дней и отошел в мир иной, не вызвав своей кончиной ни чьих подозрений. Следующие лет двадцать в верхушке культа шла междоусобица за вип-место. И лишь примерно полгода назад его занял достопочтенный Капеллан Второй. А спустя еще какое-то время начал доставать Голдота сначала охотниками на нежить, а потом своим… гм… предложением, от которого сложно отказаться. Чего этот Капеллан до него докопался? На импровизированном совещании, мужчины не упомянули возможность сведения личных счетов, но за что-то же богопротивное отродье удостоилось личного приглашения на эшафот? Не за тот же список прегрешений, который был перечислен в официальном послании? Вопросов, как всегда, гораздо больше, чем ответов…