Юлия Ивлиева - Замуж за царя

У Митьки был такой самодовольный вид, будто он Америку открыл.

– А чего бы не гордиться? – не понял парень. – Разговор только про щечку был, не про другое. А вот я бы…

Он придвинулся поближе ко мне и приобнял за талию. Собрав все свое самообладание, я смерила его ледяным взглядом, надеясь, что сердце не выскочит и не замечется по двору.

– У меня коза не пропала!

– Ну и глазюки, ледяные, уколоться можно, – недовольно брякнул Митя, но руки убрал.

– А что я невеста царская, тебя не смущает? – Интересные у них тут нравы.

– А что? У нас в Трисемнадцатом все полюбовно. Да и какая ты ему невеста, ты же его не видела!

– Это верно, сначала поглядеть надо. А то Яга уже решила, что я царицей стану.

– Может, и станешь, Яга зря болтать не будет. – Митя пожал плечами. – Ты не смотри, что старая, она еще о-го-го. На ушко наговорит, травкой напоит, и ни своих, ни чужих не найдешь.

– Что она «о-го-го», это я уже поняла. – Можно было бы добавить, что и почувствовала на себе. – И травки тоже оценила. – И спросила для поддержания светской беседы: мне почему-то не хотелось уходить и не хотелось, чтобы уходил Митя:

– Я всегда думала, что Баба-яга должна жить в избушке на курьих ножках. А тут вон какой терем.

– Ну и что, что терем. Избушка на курьих ножках тоже имеется. Да еще какая, с характером, с такой не каждая управится. Только она в вояж отправилась прошлым летом. Людей посмотреть, себя показать.

– В вояж?

Парень говорил про путешествующую избушку так буднично, как про курицу, перебежавшую дорогу.

– Ага, путешествует, – подтвердил Митя, в его глазах плясали золотые чертики.

Наши глаза встретились. Повисло молчание. Я, как ни старалась, не могла отвести взор, и сказать больше было нечего. Ситуация становилась абсурдной. Я не выдержала и засмеялась. Митька тоже. На хохот вышла Яга.

– Гляжу, уже познакомились? Да у вас тут веселье?

– Здорово, бабуль. Как жизнь? – радостно откликнулся парень.

– Хорошо, милый. – Яга улыбалась, сразу видно, родственничку рада, соскучилась, должно быть. – Ты Емелю не видал? Этот брехун мне с утра еще чистотела привезти обещал, а уж солнце садится.

– А к какому утру, не сказал? Может, через неделю? – пошутил Митька.

Яга засмеялась.

– И то верно! Емелю только за смертью посылать.

– Да я тоже его жду, мне тут воевода задание дал, так я бы на его печке враз смотался.

– Он давеча жаловался, что печка его своенравничать стала, – обеспокоенно поделилась Яга. – Я ему поленцев заговоренных приготовила…

Я не вмешивалась в разговор, пользуясь опустившимися сумерками, тайком разглядывала нового знакомого. Высокий, широкоплечий, стройный, одним словом, впечатляющий. Митя разговаривал с бабкой, широко, белозубо улыбаясь и то и дело приглаживая пышные темные кудри. Вышитая белая рубашка открывала мускулистую загорелую грудь и сильные властные руки, в которых я уже успела побывать. Не помню, чтобы мне встречался парень, который вот так взбудоражил с первого взгляда. После долгих лет общения с противоположным полом, многочисленных ухаживаний и романов я наконец встретила мужчину, на которого хотела бы произвести впечатление. И, главное, где нашла? Не в соседнем офисе, не в банке, не в магазине автозапчастей – в сказке, в мире, о существовании которого знать не знала и до сих пор еще не очень в него верю. Опять залившись румянцем, словно школьница, не находя себе места, встала и подошла к забору. Соседний огород пустовал, в доме свет не горел.

– Аксинья еще не вернулась.

– Вернется, не переживай, – отмахнулся Митька. – И коза найдется.

Яга тоже махнула рукой, дескать, не впервой, и ушла в дом на стол накрывать, велев не задерживаться.

В калитку еле слышно поскребли, петли скрипнули, и во двор заглянула растрепанная голова с хулиганистыми глазами.

– Мить, я это – того… – Мальчишка запинался, опасливо поглядывая на меня. – Козу потерял. Ну то есть она сама убежала. Боднула меня и убежала. – Мальчишка потер худой зад.

Васька – догадалась я, а вслух сказала:

– Хорош ухажер, нечего сказать. Козу со двора увел, еще и потерял. Ну тогда тебе от матери Аксиньи и ремня получать. На этот раз без поцелуев обойдешься.

– Ничего, у него шкура толстая, потерпит, да, Вась? – Митя хохотал.

– Я уже от самой Аксиньи огреб.

Свет из окна упал на чумазую физиономию. Под глазом красовался синяк. Митька захохотал пуще прежнего.

– Боевую невесту ты себе, брат, выбрал.

– Ничего, вот женюсь… – Васька сощурил глаза. – К порядку приучу.