Mayonaka - Держитесь, дорогие смертные!

Видимо, обида и удивление, перемешанные с игривостью, слишком явно отразились на лице – Даррен запрокидывает голову и начинает, извиняюсь, ржать во весь голос.

– Ты неподражаема, чертовка.

– Ради тебя старалась, братец. Тебя и твоей репутации. Цени! – многозначительно задержав руку в воздухе, я проскальзываю мимо принца и ныряю в холодильник. Оборачиваюсь, когда в зубах оказывается вкуснейшая морковка, и едва не утыкаюсь носом в мускулистый архитектурный памятник. – Мгм-мгм! – запрокидываю голову, чтобы встретиться с «пугающе серьёзным» взглядом.

– Завтра мы идём в школу. Ты записана в класс «G», – в руках оказывается несколько листов. – Тут пропуск, план здания и небольшие рекомендации. Вечером отправимся в торговый центр – прикупить всё необходимое, заодно побеседуем на тему сложившейся ситуации, – вы, между прочим, ведьму воскресили, а ты говоришь это таким тоном, будто нам сдачу в продуктовом не дали. – Ах, да, – мне протягивают пачку купюр неплохой толщины.

– Деньги мне ни к чему, – отвернувшись, стараюсь не смотреть в горящие серебряные глаза. Ненавижу сидеть на шее. А хуже всего в данном деле то, что мне придётся этим заниматься в ближайшее время. Надо будет подыскать работу.

– Ты хочешь, чтобы я поднялся в твою комнату, взглянул на незаправленную постель, одним лёгким движением руки залез в твою сумочку и…

– У меня нет сумочки, но ты очень убедителен! – выхватив злосчастные бумажки, несусь на второй этаж. – Только попробуй ещё раз заползти в мою комнату!

Стремительно промчалось несколько часов. Наконец добравшись до косметического столика, я даже не заметила, как солнце скатилось к горизонту и небо окрасилось в нежнейший персиковый цвет. Аника с Фрицом бесследно исчезли сразу после того, как я любезно выпроводила членов студсовета, а Даррен с тех пор так и не предпринял попыток посягнуть на моё личное пространство. Прямо скукой запахло.

Пытаясь найти себе хоть какое-нибудь достойное занятие (книжного шкафа в комнате не наблюдалось, а бродить вокруг с хозяйским видом не хотелось), я взбираюсь на массивный подоконник, распахиваю окно и восхищённо смотрю вниз.

За высоченным каменным забором простирается пёстрый, кипящий жизнью город. Гигантские разноцветные дома, неоновые вывески, шум и возня многочисленных прохожих, вездесущие спортсмены, тысячи машин и магазинов, кричащих о своём великолепии на каждом углу. Никогда прежде мне не удавалось взглянуть на весь этот взбудораженный красочный с бесконечным спокойствием.

Никаких преследований. Никаких голодных обмороков. Несчастные смертные. Да вы даже не подозреваете, на что я способна…

«…– Рошель? Тебе нравится?

Смотрю на, казалось бы, обыкновенную вещь и отчаянно пытаюсь скрыть свой восторг. Пурпурное платье с градиентной заливкой, инкрустированное алмазной россыпью, смотрится чертовски выгодно на фоне чёрной замши.

– Хочешь, я куплю его для тебя?

Тяжело вздохнув, уже собираюсь указать ему на немаленькую цену, но замолкаю. Ох уж это самодовольное лицо. Думаю, если скажу, что подарю ему поцелуй в обмен на возможность владеть Австралией, он пойдёт войной на все крупнейшие корпорации мира и, отвоевав десятки тронов, поедет заключать договор с тамошними властями. И всё в один день.

– Боюсь, когда твои потомки встретятся с моей реинкарнацией, оно либо превратится в кусок гнилой ткани, либо станет настолько немодным, что я буду смотреться в нём, как сейчас бы смотрелась в своём блио, – усмехнувшись, продолжаю неспешно шагать вперёд. Несносный мальчишка снова нагоняет меня одним размашистым шагом.

– Я обещаю, что ты наденешь его для меня…»

–РОШЕЛЬ!

Неистовый вопль заставляет подпрыгнуть, и я тут же чувствую, как проваливаюсь в пустоту. Сердце сжимается до размеров атома, но чьи-то сильные руки успевают сжать плечи прежде, чем тело подготавливается к падению. – Слава всем святым…ты с ума сошла? – голос Даррена, изменившийся до неузнаваемости, проникает в затуманенный разум. Дрожащий, тихий, наполненный неописуемой болью. Это шутка? – Кто засыпает на подоконнике с открытым окном? Выкинешь нечто подобное ещё раз – и я сотворю с тобой что-нибудь ужасное. Накормлю пирожными до посинения. Или заплету тринадцать косичек, пока будешь спать, чтобы наутро волосы были волнистыми.

– Не продолжай, мне уже страшно! – я неосознанно подражаю манере его голоса.

Дурацкие сны. Нестабильные человеческие характеры. По сравнению с прошлой жизнью, в которой господствовали ведьмы, маги и невероятные заклинания, моя нынешняя жизнь стала куда более странной.