Кира Иствуд - Отбор истинных! Оборотень ищет, принцесса бежит

Я опускаюсь у двери, обхватываю себя руками. Меня трясёт, пот стекает по вискам. Спросонья я одела неудобные туфли и совсем забыла про перчатки, которые в обязательном порядке носят все представительницы нашей расы. Но теперь это не важно. Ничто не важно… Боги!

Сёстры и отец… все мертвы!

Я сжимаю виски, глотаю слёзы, дышу через раз. Мне ужасно страшно. Мой дом в огне. Моя семья, мои люди – никого не осталось!

А что впереди? Кто поможет? Ни одна страна за нас не вступится. Руандовцы – звери! Их империя – военная держава, которой нет равных! Они меня не оставят, из-под земли выкопают. Наши расы похожи, и я, и они – перевёртыши, да только между нами пропасть. Что может травоядный оборотень перед хищниками? Что может кролик против стаи волков?

– Николь…

Они здесь из-за мести, уверены, будто моя семья виновата в смерти их кронпринцессы. Или это лишь повод?

– Ника! Посмотри на меня!

Я испуганно вскидываю взгляд. Перед глазами марево, во рту солёный привкус. Оказывается, я прокусила губу до крови, а кулаки сжала так, что ногти вонзились в ладони. Гилберт стоит надо мной, словно тёмный ангел возмездия. Мой жених. Моя надежда…

Его чёрные волосы собраны в хвост, в глазах отражается красноватый отблеск. Лицо узкое, бледное как мел, крупный нос с горбинкой. Мужчину нельзя назвать красивым, но в нём есть глубина. Сила и уверенность, которых мне недостаёт.

“Гилберт обязательно что-то придумает! – несутся сбивчивые мысли. – Он же такой умный, невероятный мужчина… Он самый сильный маг в Аштарии. Мы обязательно справимся! Он сможет сделать из зеркала портал, мы сбежим через него. А после придумаем, как отомстить за погибших. Как возродить наш край! Вместе мы справимся! Мы…”

– Ну почему ты такая никчёмная! – цедит Гилберт.

Я смаргиваю слёзы, не сразу понимая, что услышала. Сердце тяжело бухает в груди.

– Ч-что? – бормочу, сжимаясь в комок.

Мой жених кривится так, словно у него болят зубы.

– По пути сюда я потратил на твою защиту слишком много энергии, – чеканит он, прожигая взглядом. – Не получается усилить портал. Зеркало выведет только меня одного.

– Как одного? – шепчу онемевшими губами. Сознание отказывается верить ушам. Ведь Гилберт не может меня бросить… Не может!

– Ты совершенно не владеешь магией! Слабая… Извини, но это не моя война.

– Подожди… Но я! Я могла бы…

– Ты остаёшься, – отрезает Гилберт. Его слова стеной повисают между нами.

До ушей долетает скрежет металла. Снаружи вражеские солдаты, они ищут меня, рыская у потайной двери. Должно быть, учуяли след.

Мои лёгкие стискивает страх, а Гилберт уже уходит к зеркалу.

Я испуганно вскакиваю, кидаюсь за ним, судорожно хватаю за плащ онемевшими пальцами. Жалобно прошу:

– Гилберт… Ты правда уйдёшь без меня? Ты говорил, что любишь… Пожалуйста, не бросай меня. Я же погибну одна! Я не смогу… Мы же пара!

– Пара? – Он резко поворачивается, смотрит в глаза. – А давай проверим?

Я не успеваю ничего ответить, как жених уже берёт мою ладонь, уверенно переплетает наши пальцы. Кожа к коже и никакой перчатки. Инстинкт требует забрать руку, но я сдерживаюсь, лишь испуганно задерживаю дыхание. Впервые я касаюсь рукой мужской ладони, вот так, без защиты…

Я принадлежу к расе травоядных оборотней. Для нас соприкосновение ладоней – это слишком важный жест. Даже интимный. Он может подарить счастье или разрушить жизнь. В некоторых семейных парах супруги до конца жизни не решаются снять перчатки, так боятся узнать, связывает ли их метка истинности.

И сейчас мне кажется, я чувствую зуд на запястье.

Мы стоим посреди горящего замка, усталые, в пыли, опустошённые горем, держимся за руки, считая секунды.

Раз-два-три …

Рука жениха горячая и сухая. Я тянусь взглядом к нашим запястьям…

Но там пусто. Чистая кожа, голубые венки.

– Видишь, – шепчет Гилберт, – наши руки сегодня впервые соприкоснулись, но метки не появилось. Значит, я не твой истинный.

– Мне это не важно! Мне не нужна…

– Хватит! – обрывает жених. – Неужели правда веришь в любовь? Это просто политика, Николь. Принцесса и будущий архимаг – удачная партия. Но Аштарии больше нет. Значит, и “нас” больше нет. Думаю, ещё и лучше, если ты останешься здесь… со всеми.

— Со всеми?

В одной могиле?

Я выдыхаю застрявший в горле воздух. Ищу в суровом лице тень сомнения, но нахожу только ледяную решимость. В тёмных глазах мага ни капли жалости. В них вообще нет ничего от прежнего Гилберта… Оказывается, я совсем не знала своего жениха.