Элен Форт - Окутанные тьмой

– А вот и ты, – промокнув губы салфеткой, он поднял на меня глаза. – Завтра я выведу тебя впервые в свет. Будь приличной.

– Приличной? – Фыркнула я. – В таком случае обозначь грани приличия, а то вдруг они у нас не совпадают.

Клэйтон Стоунтбери подался вперед и с силой сжал мое запястье. От боли хотелось вскрикнуть, но я сдержалась и ответила непроницаемой маской безразличия.

– Не советую, Карнелия, злить меня. – Угрожающе спокойно проговорил он. – Видимо, твои тупые папаша с мамашей не объяснили тебе, что такое приличие, но я так и быть, взвалю на себя эту ношу. Причине, дорогая женушка, это вовремя закрывать рот и не демонстрировать то, что ты с лихвой демонстрируешь мне сейчас – свою дурость.

Гнев раскаленной магмой бурлил в моих венах, я ощутила, как меня обдало жаром, и как зачесались руки. Схватив со стола чашку с чаем, что была уготовлен мне, я плеснула им в лицо мужа.

– Ни смей так говорить о моих родителях! – Прокричала я и, поднялась со стула так резко, что он качнулся и со стуком упал на кафельный пол.

– Мне досталась не только глупая, с уродливыми глазами жена, так еще и психопатка. – Ворчливо поднимаясь следом, заскрежетал зумами Клэйтон. – Я тебя купил! Ты моя собственность! И мне ничего не остается, как перевоспитать тебя!

Схватив с тумбы у стены кожаную плеть, которой обычно подгоняют лошадей, он замахнулся и ударил меня по ребрам. Я вскрикнула и почувствовала адское жжение, расползающееся по коже, будто меня уже отправили в ад без суда и бесы стали измываться за согрешения не только мои, но и всей семьи. Плеть явно предназначалась не для лошадей…

– Пока хватит с тебя одного удара, и впредь думай, прежде чем поперек слова мужа идти, неблагодарная, дикая тварь. Точно! – Клэйтон улыбнулся так, словно придумал что-то поистине удивительное. – Я буду звать тебя дикаркой.

А я тебя пустоголовое, жестокое ничтожество! Так и хотелось выплюнуть это ему в лицо, но я сдержалась.

Развернувшись на пятках, Клэйтон горделиво задрав свой острый подбородок, отправился наверх. Я же выдохнув, опустилась на стул и осмотрела свою синеющую кожу, проглядывающуюся сквозь разорванное платье.

Обработав травяной мазью, собственного приготовления, рану и сменив наряд, я вышла в сад.

Светлый фасад дома утопал в изобилии зелени вокруг. Кустарники, клумбы и необъятный лес… Запахи цветов и хвои наполняли легкие и позволяли почувствовать себя в безопасности. Словно природа укутывала своими объятиями и скрывала от беды. Молочные колонны обвивал цветущий плющ.

Я раскинула руки и подставила лицо солнцу. Бок ныл, но я не обращала на него внимание. В голове возникла мысль, что во всем этом великолепии не хватает розария. Мне с детства нравилось возиться в саду. Отец не одобрял мою страсть к, как он это называл, ковырянию в грязи… Но порой я сбегала сутра пораньше, чтобы облегчить от ненужной ноши или подкормить цветы. Так продолжалось до того момента, пока он не осознал, что бороться со мной бесполезно. Жаль, что этого касалось только роз…

Но я спасла семью, я спасла народ… поэтому печалиться и сетовать нет смысла. Жаль матушка не застала момента, когда груз долгов с нашей семьи пал. Она ушла так внезапно, так тихо и недавно… Как же я скучаю. Клэйтон заплатил не дурную сумму и освободил нас… Впрочем, мама бы никогда не одобрила моей жертвы, она всегда говорила, что любовь превыше всего.

Но если задуматься, есть во всем этом, что-то хорошее – я больше не нахожусь во власти Николаса Хальброна, моего отца. Корскор прекрасный городок. Живописный: огромный лес, реки и бесконечные горы, вершины которых ласкали облака.

Никогда не была здесь прежде. Наш дом располагался во владениях по соседству. Ларкон – городок, который по своим размерам немного уступал Корскор. Он был светлым, уютным и скалистым, но зелени в нем было значительно меньше.

Обогнув центральный вход, я наткнулась на кустарники пышных роз. Мои губы растянулись в блаженной улыбке. Я хлопнула в ладоши и, словно ребенок, нашедший ценную для него вещь, побежала навстречу цветениям. Опустившись на колени, я взялась за излюбленное дело. Хоть какая-то отдушина.

Удивительно, как у такого человека – моего мужа, вообще хоть что-то цвело, помимо букета венерических заболеваний. Видимо садовник старался на славу. Но розы все равно прибывали не в идеальном состоянии. Нужно будет переговорить с ним и сообщить, что отныне ими буду заниматься я.

Не найдя меня через пару часов в доме, охая и вздыхая выбежала служанка на поиски пропажи. Но увидев меня на коленях, в саду, да еще возящейся с цветами, ее лицо побледнело пуще фасада особняка.